Из окна потянуло ночной прохладой, и Делма зябко повела открытыми плечами, но в следующий момент какая-то преграда встала между нею и свежим потоком воздуха, не позволяя замерзнуть. Кай повернула голову и нервно вздохнула, замечая рядом Левена. Лескат невозмутимо заложил руки за спину и сверкал, словно снежная статуя, в своих белых одеждах.

— Вы выбрали не лучшее место для наблюдения, — проговорил Миклос, продолжая смотреть на танцующие пары. — Со стороны колонн — лучший обзор, и ветер не потревожит вас.

— Что вы здесь делаете? — возмущенно прошептала Кай, не желая привлекать к ним лишнего внимания.

— Понятия не имею, — качнул головой Левен. — Чего же вы ожидаете от этого вечера?

Миклос посмотрел на свою собеседницу, и она ответила тем же.

— Ожидаю его скорейшего завершения.

— Как же салют? — поддразнил ее лескат.

— Изволите шутить? Полагаете, что я стану любоваться на это? — ахнула Делма, и ее глаза заискрились темным янтарем. — Я уже не юная эйслин и не намерена трепетать от жалкой россыпи разноцветных блесток…

— В этом году его устраивает достопочтенный Йернуль из Эзгона. — Левен не без удовольствия наблюдал, как на мгновение расширились глаза собеседницы, выдавая скрываемые чувства.

Как и в юности, Делма все так же любила это красочное действо. И ничто не могло помешать ей любоваться им из года в год, что и было первой и самой важной причиной, по которой золотоволосая юная эйслин спешила во дворец. Он узнал бы стук ее каблучков из тысячи, и, наверное, столько же раз она спешила мимо, не поворачивая своей прекрасной головы.

Что делают с нами великие боги и как распоряжаются нашими жизнями? С какими намерениями они сплетают множество нитей, заставляя лишь наблюдать за чем-то, настолько недосягаемым?

— Мастер славится своими восхитительными работами, — продолжил говорить Левен с ноткой грусти, которая сорвалась с его губ, видимо, уж слишком располагала атмосфера ночного бала. — Вам все же стоит взглянуть. Хотя бы издалека.

Делма сдержанно смотрела на то, как поклонился ее дочери сын Миклоса и сопроводил Варю до места, где ранее они беседовали. Варвара наивно улыбалась, искрясь и без обладания магией, и сердце Кай сжалось.

— Я не намерена исполнять обязательства, которые взял на себя мой муж, эйсель Миклос. Не тратьте свое время на подобные надежды. Они умерли вместе… вместе с моим дорогим Вернером, — на выдохе проговорила Делма.

Она торопливо пошла по залу, замирая, лишь когда над дворцом принялись рассыпаться искрящиеся цветы. Салют, как всегда, прерывал бал, заставляя юных гостей выходить на открытые террасы и любоваться им. Брызги искр угасали и таяли за открытыми огромными окнами, отражаясь в глазах женщины.

Пусть она и непреклонна и пусть походила на пугливую раненую птицу, он сдержит свое обещание, данное умирающему Вернеру Кайонаодху на побережье Скендера. Легендарная битва с соседним королевством Азелфлад унесла многие жизни, включая жизни мужа Делмы и ее старшего сына Родерика. В тот год впервые она не подняла взгляд к небу, и с тех пор ни единого разу не раскрылись ее крылья.

Бедная мать решила, что он может быть повинен в гибели ее последнего наследника. Как мог он требовать от нее веры? Разве мог признаться даже своему сыну, что едва узнал о постигшем Бриартак несчастий, как ни на миг не прекращал поиски и едва не сорвал весь снежный покров с земель Ильхада. Но боги словно решили наказать его за что-то, не давая отыскать в своих собственных владениях единственное, что успокоило бы эту женщину.

Еще мгновение Делма смотрела на салют, а затем отвернулась, молчаливо покидая эту часть зала. Левен вздохнул и перевел взгляд на сына. Трой явно был недоволен тем, что не успел пригласить рыжеволосую девушку полюбоваться на салют. Девин Кайонаодх собственнически держал сестру за руку, второй, свободной, указывая на небо. Йернуль творил свою магию, заставляя юных эйслин ахать и замирать от восторга, и небо Аделхейта вновь и вновь расцветало яркими красками.

— Это уже походит на родовое проклятие… — пробормотал Левен и подошел к скучающему сыну. — Ты портишь гостям праздник.

— Что за нелепость? — мрачно отозвался Трой и только тогда обратил внимание на то, что подоконник рядом с ним укрылся толстым слоем пушистого снега. — Это… это освежает! — Он небрежно махнул рукой и снова принялся сверлить затылок дракона ледяным взглядом.

— Ступай к ним, — настойчиво предложил Миклос-старший. — Или я должен оттащить тебя за воротник?

Варя обернулась на мгновение, и ее губы тронула счастливая улыбка. Трой не удержался и улыбнулся в ответ. Следом он ощутил сильнейший толчок