— Гарви… — всхлипывала Фанья, почти бегом преодолевая ступени лестницы. — Придумает тоже…

А может, у них была бы Лиз или вообще двойня? И, вполне вероятно, не сразу, а через полгода или даже через год. Не у всех дети рождаются через девять месяцев после свадьбы… Да и родиться в один год с Бэрденом их сынок тоже не мог, они заключили тайную помолвку, когда принцу было уже три месяца. И вовсе не она виновна, что эта помолвка длится уже четырнадцать лет, а свадьба так и не состоялась. С причудами судьбы не поспоришь.

Тихоня добралась до королевских покоев, постояла у двери, умело уничтожая следы непрошеных слез, и дернула ручку — она одна имела право входить к королеве без стука и доклада.

— Фанья? — Зантария, еще одетая по-домашнему, с полураспущенной косой, сидела у распахнутого окна, полускрытая полупрозрачным кружевом занавесок, и с тревогой смотрела на подругу. — Что случилось? Почему ты не с ними?

— Пока ничего, — уклончиво отозвалась камеристка, умело сервируя стол к завтраку, расторопная кухарка уже принесла чайник и накрытый салфетками поднос.

— Очень многообещающе… — Зантария оставила свой наблюдательный пост и перебралась к столу. — А теперь садись и расскажи подробнее. Да не волнуйся так, я же вижу, ты не в себе, даже руки дрожат.

— День такой… неудачный, — попыталась отделаться старой шуткой Фанья и тут же сдалась: — Похоже, сегодня я наделала глупостей.

— Ну, раз ты так говоришь, — внимательно всмотрелась в ее лицо королева, — значит, он и в самом деле необычный. А вот удачный или нет, посмотрим потом. Я много раз в жизни считала, что судьба меня предала, а потом оказывалось, это было испытание, и за ним следовала награда. А бывало и наоборот: радуешься удачно сложившимся обстоятельствам, а они позже оказываются ловушкой и приносят жестокое разочарование. Ты и сама все это знаешь, а теперь я хочу услышать подробный рассказ. С чего все началось?

— С тренировки, — обреченно вздохнув, сообщила Фанья. — Их было всего три, Сарнские и Кати… И они сразу заявили, что тренировки не будет.

— Тебя это возмутило?

— Насторожило. Я спросила напрямик, и в ответ они сказали невероятную вещь — приходила Тэри.

— Святая Тишина, — побледнела королева. — И где же она? Погоди… сначала скажи, с ней все в порядке?

— Я ее не видела, — честно доложила тайная советница. — К тому моменту она уже снова ушла и забрала с собой Бет и Дору. Оказывается, ей потребовалась помощь.

— Какая? Что там происходит? Она что-нибудь объяснила? — разволновалась ее величество.

— Они мне ничего не сказали, — помрачнела Фанья. — Боюсь, я не так начала разговор. Мне припомнились способности древней, и я выразила сомнение, что это была истинная Тэри, а не иллюзия. Теперь у меня три непримиримых врага.

— Ох, светлые боги! — вскочила с кресла Зантария. — И где они? Я хочу сама с ними поговорить.

— Там и сидят, в садике… но это еще не все, — убито доложила тихоня. — Она пообещала забрать и их на закате. А я… прости… напомнила про обязанности фрейлин.

— Но почему? Разве ты не хочешь помочь Тэри? — изумленно нахмурилась королева, потом вернулась на свое место, села и тихо призналась: — А я бы тоже пошла, но у меня дети и королевство. Магам в любую секунду может понадобиться печать или еще что-нибудь.

— Я хотела помочь Тэри, — упрямо поджала губы Фанья. — Собиралась послать записку Анэрлине, жене магистра Иридоса. Но они были против.

— И сумели тебя переубедить? — не поверила королева.

— Застали врасплох, — мрачно вздохнула тихоня. — Выбили пенальчик из рук и выбросили за стену.

— Ну, тогда ты должна радоваться, — невесело пошутила ее величество, — ваши уроки не прошли даром.

— Особенно хорошо нам удалась задумка сдружить девушек с одинаковыми судьбами.

— Ого! — встревожилась Зантария. — Ты начинаешь язвить, значит, им удалось задеть тебя всерьез. Мне все же следует туда сходить, если они не придут сами.

— Октябрина пообещала привязать себя к дереву… — Как ни хотелось Олифании скрыть от королевы правду, врать она не желала еще больше.

Нет ничего хуже для дружбы и любых добрых отношений, чем ложь, даже безобидная с виду.

Ответить королеве помешал деликатный стук, и она по привычке кивком указала подруге на дверь, взглядом приказывая выяснить, какая причина вынудила кого-то из немногочисленных обитателей замка побеспокоить ее величество в такую рань.

— Это Майзен, — через минуту бесстрастно доложила камеристка, — я уже ответила.

Королева кивнула, и едва открыла рот, намереваясь продолжить разговор, как стук раздался снова. На этот раз более уверенный и настойчивый.