точке опоры. Каллиопа не один раз наблюдала, как он падал и зависал в воздухе, затем стискивал зубы и возобновлял свой неистовый подъем.

– Аэростраховка – это средство безопасности, а не игрушка. Мы же не на соревновании! – с притворной беззаботностью сказала Каллиопа.

Интересно, что же так тревожило Атласа?

– Ты так говоришь, потому что проигрываешь! – крикнул Атлас сверху.

Каллиопа подавила улыбку и прибавила темпа, уже не так тщательно выбирая опору для ног. Руки горели под тканью суперцепких хай-тековских перчаток. На такой высоте поверхность стены покрывали крошечные кристаллы льда, уподобляя ее склонам Килиманджаро или Эвереста. На этом фоне ярко-розовые выступы выглядели особенно нелепо. Каллиопа залюбовалась игрой света, придававшей льду синий оттенок. При каждом соприкосновении на стене появлялись крошечные разноцветные всполохи.

Когда Каллиопа достигла вершины, Атлас протянул ей руку и помог подняться. Она не торопилась убирать свою ладонь, наслаждаясь незнакомым, но приятным чувством. Когда Атлас все же отпустил ее, Каллиопа даже огорчилась.

Высоко над головой виднелся потолок, сделанный из солнечных панелей лазурного цвета с воздушными белыми мазками. Несмотря на ледяные кристаллы, наверху было довольно тепло. Каллиопа плюхнулась на гравий, вытянула ноги и отпила воды из фляги.

– Что думаешь о нашей искусственной горе? – спросил Атлас.

– Лучше, чем в сингапурской Башне, и определенно здесь более красивый вид, чем в Рио, – ответила Каллиопа, чтобы напомнить ему, сколько стран уже повидала. – Но с настоящей не сравнить. До Африки далеко.

Атлас откинулся на локтях. Его лилово-серая футболка насквозь пропиталась потом. Каллиопа не могла уловить его настроения – эмоции постоянно менялись. Жаль, нельзя извлечь мысли из воздуха и отправить в лабораторию на анализ. Как Атлас относился к ней на самом деле – была ли она для него обычной знакомой, товарищем по путешествиям, ошибкой? А может, он хотел узнать ее поближе?

«Он просто очередная цель», – напомнила себе Каллиопа. Какая разница, что он думал о ней, главное – получить с него что-нибудь стоящее.

– Да, это не Африка, – согласился Атлас с налетом разочарования. – С ней ничто не сравнится.

– Ты не хочешь туда вернуться?

– А ты?

Каллиопа замешкалась. Месяц назад она бы ответила «возможно» – так она обычно говорила про те места, где побывала. Но в мире было столько неизведанных уголков, и Каллиопа жаждала повидать их все. Поэтому обо всем знакомом она отзывалась с долей раздражения.

С Нью-Йорком все обстояло иначе. Возможно, виной тому энергетика города, похожая на стук сердца или бой барабанов. А сейчас Башню окутало особенное предновогоднее сияние, и даже воздух пропитался волшебством.

С недавнего времени Каллиопа стала разглядывать людей, которых встречала на пути к лифту, со странной симпатией – обычно она смотрела на их скучную, рутинную жизнь свысока. Взять хотя бы девушку за цветочным прилавком на выходе из «Нуажа», где Каллиопа всегда останавливалась понюхать фрезии, или морщинистого старика из пекарни «Полан», где она почти каждое утро покупала круассан, потому что, в отличие от сверстниц, никогда не считала калории. И даже те безумные люди с всклокоченными волосами, горланящие песни в лифте, стали ей по-своему дороги.

Нью-Йорк чем-то цеплял Каллиопу. Она чувствовала странное родство с этим городом, ведь они оба пережили сильные изменения и стали утонченными, сиятельными, уникальными.

С другой стороны, Каллиопу звали в путь новые, неизведанные края, сулившие приключения.

– Не знаю, – призналась она.

Атлас кивнул.

– Слушай, – сказал он спустя секунду, – хочу извиниться за прошлые выходные.

– Тебе не за что извиняться, – возразила Каллиопа, стараясь сказать это с кокетством, однако вышло натянуто.

Да уж, вечер пока был не таким, как она планировала.

– Если честно, той ночью меня развезло. Пожалуй, я оправдываюсь на тот случай, если мне действительно есть за что извиняться, – пояснил Атлас.

Значит, он ничего не помнил. Атлас был так пьян, что, похоже, и не собирался привозить ее к себе. Каллиопа уже возгордилась, что преуспела в отношениях! А оказывается, это ничего не значило.

Но пока они с Атласом так легко и непринужденно общались при свете дня, она хотела задать один вопрос.

– Атлас, мне любопытно… Почему ты поехал в Африку?

За все проведенные вместе месяцы Каллиопа никогда его об этом не спрашивала. Может, получив честный ответ, она поймет, почему Атлас не проявлял к ней интереса.

Он задумался.

– Я попал в тупиковую ситуацию, – наконец проговорил он. – Все очень сложно. Дело касается не только меня.

«Не только меня» означает, видимо, что речь идет о девушке. Это многое объясняло.