Эйвери выбранила себя за навязчивые мысли. Она знала, сколько усилий приложил Атлас, чтобы все организовать: найти приятное место, где бы их не узнали. А такими темпами она все испортит. Эйвери устроилась удобнее под терморегулируемым одеялом и положила голову Атласу на плечо.

– Ты прав, – промурлыкала она.

Атлас сцепил их ладони в замок и поднес руку Эйвери к своим губам. Жест был столь нежным, даже галантным, что все тревоги Эйвери рассеялись.

Она вгляделась в пролетавшую мимо темноту – густую, многослойную, чарующую. Казалось, в лесу притаились привидения, а может, нимфы или древние духи. Обычно они жили в своей Башне, словно в ином измерении.

Сани двигались к северному сиянию. Из-за смещения озоновой дыры полярное сияние можно было наблюдать и на юге, но только раз в год. Эйвери мечтала увидеть это чудо, много раз включала его в виртуальной реальности, но никогда не приезжала сюда.

На поляне стояло, на почтительном расстоянии друг от друга, штук десять самоуправляемых саней – словно сказочная версия старых кинотеатров под открытым небом. Незримые чары окутали все кругом. На ховер-подносах проплывали дымящиеся кружки с какао, накрытым шапочкой взбитых сливок. Сиденье саней откинулось, переходя в горизонтальное положение, и Эйвери с Атласом уставились в темноту. Мир сузился до холода на улице и тепла от тела любимого, а еще бархатной бездны неба над головой.

Внезапно темнота расцвела множеством красок: синие и зеленые, розоватые и абрикосовые полосы изгибались и переплетались. На мгновение Эйвери испугалась – будто Земля устремилась к далекой галактике – и крепче сжала руку Атласа.

– Будешь что-то слушать? – спросила Эйвери.

Под световое представление им предложили несколько саундтреков на выбор – от концерта скрипки до соло на гобое и рок-музыки. Эйвери отключила звук. Ей представлялся шелест разноцветных переливов, шептавших что-то с небесного полотна.

– Нет, – буркнул Атлас.

– И я.

Эйвери прижалась к любимому. На ресницах собрались слезы, разбивая сияние на миллион прекрасных осколков.

Она задремала, а когда открыла глаза, на горизонте пробились первые розовые ростки солнца.

– Мы еще здесь, Спящая красавица.

Атлас завел ее волосы за уши и нежно поцеловал в лоб.

Эйвери подняла взгляд, усталость как рукой сняло. Тело заныло от такой близости к Атласу.

– Обожаю просыпаться рядом с тобой, – сказала она и получила в награду ослепительную улыбку.

– Я хочу делать это каждое утро и так всю жизнь.

Сани резко затормозили возле отеля. Эйвери и Атлас решили переночевать в знаменитом Снежном дворце, где даже камины были сделаны из нетающего льда. Парочки из других саней сонно выбирались из-под одеял и шли к массивным двойным дверям в виде ледяных глыб. Эйвери ловко спрыгнула на землю, а Атлас спустился с другой стороны.

За спиной заскрипел снег.

– Эйвери?

Девушка напряглась, услышав свое имя. Она не могла посмотреть Атласу в глаза, но мельком приметила, что он, пригнувшись и натянув шапку на нос, быстро скрылся в отеле. В груди защемило – ведь он ушел не оглянувшись. Казалось, это предвещает несчастье.

Натягивая на лицо улыбку, Эйвери медленно обернулась.

– Майлс! – воскликнула она, распахивая объятия. – Какая встреча!

Майлс Диллион учился с Атласом в старших классах. Не заметил ли он его?

– И не говори! – засмеялся Майлс.

Вперед шагнул его спутник – высокий миловидный парень с мягкими чертами лица.

– Это Клемон, мой бойфренд. А ты здесь одна?

– К сожалению, да. – Эйвери не решалась сделать шаг, ноги стали ватными. Она закуталась в пальто, пытаясь мысленно найти опору в накатившем смятении. – Отец подумывает приобрести этот отель. Хотел, чтобы я посмотрела. Пока мне нравится. А тебе как?

Неплохой экспромт, учитывая обстоятельства.

– Мы в восторге от этого места, – воодушевленно отозвался Клемон. – Здесь так романтично. Жаль, что ты одна, – озадаченно добавил он.

Окружающих всегда удивляло, что Эйвери ни с кем не встречается.

– Позавтракаешь с нами? – предложил Майлс.

– Пожалуй, лучше вздремну, – не переставая улыбаться, Эйвери покачала головой. – Спасибо.

Парни рука об руку направились в столовую – вместо потолка там парила льдина, сталактиты вонзались остриями в пол, – а Эйвери заторопилась к себе в номер.

Атлас уже был там: сидел в кресле с выгнутой спинкой и глядел на огонь в камине. На тумбочке сверкал серебряный поднос: любимые Эйвери