Она смело шагнула вперед, звонко цокнув каблуками по мосту, и приказала себе не смотреть вниз – на тонкий слой призрачной материи, отделявший ее дизайнерские туфли от пропасти.

– Похоже, ты не боишься, – одобрительно сказал Атлас.

Каллиопа обернулась и с вызовом глянула на него, чуть приподняв плечо:

– Я ничего не боюсь.

Когда они перешли на другую сторону и туннель исчез, по телу Каллиопы прокатила волна адреналина. Она только что пересекла небо по временному туннелю – хорошее предзнаменование. Наверное, сегодня вечером все пройдет по плану.

Они добрались до пентхауса Фуллеров, и дверь распахнулась. На пороге стоял отец Атласа.

– Вы, должно быть, Каллиопа? – С обаятельной улыбкой он пожал ей руку. – Пирсон Фуллер.

– Приятно познакомиться.

Интересно, что рассказал им Атлас? И считалось ли это свиданием, ведь она знакомилась с его родителями?

Возможно, все зависит от того, где Каллиопа проведет ночь.

Она последовала за мистером Фуллером в гостиную, где глянцевые сенсорные панели были искусно скрыты за резной мебелью и плюшевыми диванами. Хрустальная люстра над головой рассеивала мягкий свет. Среди белых и кремовых оттенков интерьера восклицательными знаками выделялись черные штрихи – смокинги Атласа и его отца и, конечно, полуночно-черное платье Каллиопы.

Из спальни выплыла женщина – наверное, мать Атласа – в сверкающем белоснежном платье из тюля, покрытого кристаллами Сваровски.

– Какие же серьги мне надеть?

Адресуя вопрос всем присутствующим, она вытянула руки – в каждой было по темной бархатной коробочке. В одной лежали серьги в форме груши из прозрачных бриллиантов, во второй – пара идеальных розовых бриллиантов. Казалось, что камни горят изнутри, вызывая игру света и переливаясь тысячей искр.

У Каллиопы перехватило дыхание. Она постаралась незаметно сделать пару снимков. Мама точно захотела бы посмотреть на эти серьги! Конечно, Каллиопа не впервые видела предметы роскоши вблизи, но по сравнению с этими украшениями все прочее казалось безвкусицей. Богатство буквально сочилось из рук этих людей. Каждый жест был пропитан им, покрыт, словно дорогой глазурью.

Что стало бы с ней и Элайзой, если бы их раскрыл кто-то из этих людей? Каллиопа сжала сумочку с такой силой, что захрустели костяшки. Ответ она знала: их с мамой уничтожили бы с той же безжалостной изысканностью, с которой жители верхов делали все.

Миссис Фуллер запоздало обвела комнату взглядом и опустила коробочки, заметив постороннее лицо:

– Каллиопа, дорогая! Элизабет Фуллер. Как чудесно наконец познакомиться с вами.

– Спасибо огромное, что пригласили меня, – сказала Каллиопа.

Миссис Фуллер лишь улыбнулась и кивнула.

– А где Эйвери? – спросила она у мужчин.

Мистер Фуллер откинулся на диване, закинув ногу на ногу.

– Кто ее знает? – равнодушно проговорил он.

Атлас отчего-то промолчал.

– Что ж… и как думаете, что мне выбрать? – вновь спросила миссис Фуллер, возвращаясь к белой тумбочке, на которой оставила две бархатные коробочки с бесценным содержимым.

Каллиопа вдруг поняла, что вопрос адресован ей.

Во рту сразу пересохло, взгляд заметался между двумя парами невероятно красивых украшений, которые могли бы принадлежать музею, а не богатой светской львице.

– Прозрачные, – решила Каллиопа. – Розовые с вашим платьем выглядят громоздко.

Миссис Фуллер повертела головой перед появившимся в воздухе инстазеркалом, изучая свое невзрачное, но профессионально загримированное лицо.

– Вы правы, – согласилась она. – Но кто-то ведь должен надеть розовые. Иначе это будет упущением.

Даже в своих самых безумных фантазиях Каллиопа не могла бы представить, что произойдет дальше. К ее искреннему потрясению, миссис Фуллер протянула серьги ей!

– Каллиопа, хотите примерить?

Та открыла рот, но не смогла издать ни звука.

– Ох, я даже не знаю, – наконец неуверенно проговорила она, хотя в голове зазвучал сердитый голос матери, призывавший не медлить, а принять чертовы серьги.

Каллиопа просто слишком удивилась и не могла мыслить трезво.