сверху вниз, а ее длинные волосы рассыпались по плечам. «Что бы ни происходило, это лишь физиология», – твердо сказал себе Ватт. Его цель осталась неизменной: Леда должна довериться ему и сознаться в содеянном на крыше, чтобы он мог раз и навсегда освободиться из-под ее гнета.

Сейчас Ватт, как никогда, приблизился к цели. Скоро все закончится, и ему больше не придется проводить время с Ледой – если он того пожелает, она сядет за решетку.

Вдруг он вспомнил надежду в ее голосе, когда она спросила его утром про Дубай. Ватт тряхнул головой, прогоняя непрошеную мысль.

– Что у нее за компромат? – потребовала ответа Синтия. – Вряд ли это настолько ужасно!

– Все очень сложно.

– В любом случае я помогу. Мы же с тобой двое самых умных людей! Разве мы не сможем справиться с Ледой Коул?

– Синтия, так не пойдет, просто… я не хочу, чтобы ты вмешивалась.

Подруга вздохнула. У нее над головой замелькала маленькая голореклама «Хэппимил», вызывая у Ватта желание расхохотаться.

– Я уже вмешалась, нравится тебе это или нет. Ватт, я не смогу помочь, если ты не позволишь! – воскликнула Синтия. – Я так устала. Мы почти не видимся. Ты все время с Ледой.

– Я же сказал, что все сложно, – повторил Ватт, как заевшая пластинка.

Синтия подступила на шаг, и в этот момент Ватт понял, что их дружба оказалась на распутье.

– Тебе она нравится, да?

– Нет, – быстро ответил Ватт.

– Если не нравится, то не езди в Дубай, – проговорила Синтия, напряженная, как натянутая тетива. – Держись от этой девушки подальше. Останься со мной.

Последнее она сказала еле слышно, но значение этих слов было очевидно.

Ватт отчасти понимал, к чему все идет, но не находил ответа.

Он молча стоял и смотрел на Синтию – невероятно умную, обворожительную, незаурядную девушку, которая жила в его мире и знала, кто он такой. Родители сочли бы ее идеальной парой для него. Но он по-прежнему не находил слов.

– Синтия… – неуверенно проговорил Ватт.

Может, она устала ждать или же не хотела слышать, что он собирался ей сказать, но в следующую секунду Синтия встала на носочки и поцеловала его.

К своему удивлению, Ватт ответил на поцелуй. Синтия крепко обняла его и поцеловала так страстно, что он даже не ожидал.

– И? – спросила она через несколько секунд.

Синтия казалась хрупкой и напуганной, знакомой, но в то же время чужой.

Ватт покачал головой. Ему хотелось много чего сказать, но он не знал, что из этого будет верным. Он больше ничего не знал.

– Прости. Я должен ехать.

– Не должен. Если уедешь, то выберешь ее.

– Это нечестно. У меня нет выбора, – огрызнулся Ватт и трусливо отвернулся, чтобы не видеть обиду в глазах Синтии.

Но не переставал думать о том, что, возможно, она права.

Каллиопа склонилась над туалетным столиком. Чего здесь только не было: сверкающие серебристые стайлеры, спрей-пудра, новая перчатка для цветного маникюра, и все аккуратно разложено, как начищенное, готовое к битве оружие, которое всегда превращало ее в роковую красотку.

– Ты готова? – позвала мама из второй спальни.

Каллиопу не удивляло, что мама решила поехать на вечеринку в честь открытия Зеркал. Как и дочь, она питала слабость ко всему яркому, сверкающему и экстравагантному, а сегодняшний вечер обещал это в изобилии. Всю неделю Элайза и Каллиопа вели себя со свойственной им жизнерадостностью, но в воздухе повисла некая неопределенность. С момента спора в отношениях матери и дочери возникла неловкость.

А теперь они приехали сюда, в номер, снятый для них Надавом, – находился он в «Фанаа», роскошном отеле класса люкс на темной половине Зеркал. Фуллеры расположились во второй башне, но Каллиопа не собиралась переезжать: темная половина манила к себе, создавая ощущение чего-то запретного. Каллиопа взглянула на стены, полностью покрытые зеркальными экранами. Конечно, она могла переключить их на матовые, но оставила как есть, наслаждаясь множеством скользящих отражений.

– Я готова, – ответила Каллиопа. – Атлас будет здесь с минуты на минуту.

Как хозяину вечеринки, ему следовало спуститься раньше всех.

Весь день мать и дочь купались в роскоши и баловали себя. Каллиопа прилетела сюда на частном джете с Фуллерами: оказался тот не слишком частным, учитывая, сколько туда позвали народу. Гости расхаживали по самолету, заводя светские беседы, звенели бокалами шампанского, будто сам перелет представлял собой большую коктейльную вечеринку, прелюдию к предстоящей ночи. Может, так оно и было.