Алиса закрыла глаза.

–?Ну хватит, – сказал отец, меряя шагами комнату. Он был зол; щеки пылали от гнева, брови сошлись к переносице. – Я не желаю слышать, как ты говоришь о себе подобным образом! Ты чистый холст, Алиса. Никто в целом мире не одарен красками богаче тебя.

Алиса смотрела на него исподлобья, измученная очередным бесплодным спором.

–?Тогда где мой цвет? Почему я не похожа на тебя и на маму?

–?Алиса, милая, – ответил он, беря ее за руки. – Зачем тебе походить на других? Зачем меняться? Чем менять свою суть, лучше измени взгляд на мир.

–?Но как? – с тоской спросила она, обхватывая кулачками его пальцы. – Как мне это сделать, папа?

Он улыбнулся:

–?Ты художник, Алиса. Ты можешь раскрасить мир своим внутренним цветом.

Девочка сжала кулаки. Воспоминания затопили ее привычной болью.

Это был момент слабости, но она не стала с ним бороться. Алиса чувствовала, что заслужила его. Когда-то давно она решила, что жизнь – чрезвычайно долгое путешествие, и в дороге она может быть и сильной, и слабой. И это нормально.

Так что она прикусила губу, уронила голову на грудь, запустила пальцы в разлохмаченные, спутанные волосы и позволила себе быть слабой.

И тогда…

Странно, но в этот момент Алиса поняла, что уже целую вечность не переживала из-за своей издевательски-белой косы. По крайней мере, не так, как обычно. В Ференвуде она и шагу не могла ступить, чтобы кто-то или что-то не напоминало девочке о ее никаких волосах и никакой коже. Но не здесь. В Итакдалии было столько поводов для беспокойства, что тревожиться еще и из-за отсутствия красок казалось нелепым. Хотя не только. Какая разница, как она выглядит, если у нее есть цель?

Алиса немного выпрямилась.

Ну и что с того, что Оливер оказался лжецом? Что с того, что она завалила Сдачу? Что с того, что она заблудилась в незнакомой стране и не имеет ни малейшего понятия, как добраться до дома? Она нужна папе, и этой нужде наплевать на ее внешность. Теперь у Алисы была настоящая, важная именно для нее задача, и она не собиралась сдаваться. Она будет сражаться за отца яростнее, чем он когда-либо сражался за себя.

И ничто ее не остановит.

Алиса успела сделать всего пару шагов, прежде чем ее снова нагнал лисенок.

Он выскочил буквально из ниоткуда и присел перед ней, виляя аккуратным хвостом. Зверек выглядел невероятно милым и склонял точеную головку всякий раз, когда девочка на него смотрела. Алиса сгорала от желания взять его на руки и прямо так отнести домой.

В голове у девочки по-прежнему звучал голос Оливера, который просил ее быть осмотрительней. Она легко могла вообразить его искаженное тревогой лицо и распахнутые от страха глаза. Но Алиса больше не собиралась прислушиваться к советам своего спутника (бывшего спутника!) и была полна решимости доказать, что и сама может принимать мудрые решения.

Поэтому она присела перед лисенком на корточки и почесала его (или ее?) под подбородком. Как и следовало ожидать, медно-рыжая шубка оказалась бумажной, но теплой и приятной на ощупь. Похоже, лисенку ее ласки понравились, так что Алиса еще погладила его между ушами. Зверек довольно зажмурился и шумно обнюхал ее ладонь.

– Привет, Лисик, – сказала Алиса со вздохом.

Лисенок чуть отпрыгнул, укусил ее за подол юбки и сморщил бумажный нос. Девочка рассмеялась, чувствуя, как по миллиметру срастаются трещины у нее в сердце.

Она восприняла это как знак. Может, лисенок как раз был той важной деталью, которую не учел Оливер. Может быть, лисенок появился здесь ради нее.

Что, если он пытается отвести ее к отцу?

Алиса заранее знала, что сказал бы Оливер по поводу этой теории, и даже его воображаемая снисходительность заставила ее рассвирепеть. Поэтому она приняла неожиданное решение.

– Лисик… – начала Алиса. Тот тявкнул и вывалил длинный бумажный язык. – Лисик, ты отведешь меня к папе?

Зверек горячо закивал.

Алиса не удержалась и захлопала в ладоши от восторга.

– Ты же меня понимаешь, правда?

Лисенок снова кивнул.

– И ты мне поможешь? Поможешь найти папу?

Лисенок кивнул еще раз.

Алиса вскрикнула и сгребла его в охапку.