В какой-то момент возникла паника, когда я не нашла свои контактные линзы и с ужасом представила, как я появляюсь на балу в толстых очках. Но тут выяснилось, что во время уборки Флоранс случайно поставила коробочку с линзами в шкафчик рядом с моющими средствами в ванной комнате.

Как же замечательно было сейчас наслаждаться двумя вещами: во-первых, тем, как отлично я выглядела, и, во-вторых, тем, как светились глаза Генри. Он и сам производил сногсшибательное впечатление в этом фраке, пусть даже его причёска не слишком-то подходила к официальной одежде: волосы его, как всегда, дико торчали в разные стороны.

Мы беспрепятственно миновали миссис Лоуренс и Пандору Портер-Перегрин, которые охраняли старинный вход в «Академию Джабс». Сегодня благодаря факелам и вечерним нарядам наша школа будто превратилась в элитный район Лондона конца девятнадцатого века.

Миссис Лоуренс и Пандора были непреклонны – они пропускали лишь тех, кто соответствовал дресс-коду.

– Платье до щиколоток и фрак, – сказала неприступная миссис Лоуренс парочке в коктейльном платье и смокинге. – Попробуйте зайти после официальной части либо поезжайте домой и переоденьтесь.

– Самая строгая проверка во всём Лондоне, – заметил Генри, который по дороге сюда снова стал таким же спокойным, как всегда. И я захихикала.

Мне вспомнился первый день в этой школе, когда я увидела этот жуткий плакат с Осенним балом, – после пренебрежительных слов Персефоны «Забудь об этом!» кто бы мог подумать, что через пять недель я действительно окажусь здесь?

Организационный комитет проделал замечательную работу. Создать атмосферу викторианской эпохи было не так уж и сложно, потому что бальный зал Академии был построен как раз в конце девятнадцатого века. Большие окна от пола до потолка, которые располагались на продольной стене, придавали помещению нечто торжественное, атмосферу усиливало множество картин и лепнина на потолке. Паркет был отполирован до блеска, а огромные люстры освещали многоцветные букеты и мерцающие платья гостей. Те рассредоточились по всему залу и стояли теперь маленькими группками, оживлённо беседуя.

В углу играл струнный квинтет, и это почти что меня разочаровало – от Флоранс с её талантом организатора можно было ожидать, что она пригласит Лондонский филармонический оркестр. Наверное, он как раз уехал на гастроли.

Флоранс как глава организационного комитета лично приветствовала каждую пару. Когда очередь дошла до нас, она энергично потащила меня и Генри к фото-уголку, который располагался в одной из галерей. Мы старались смотреть в объектив как можно естественней, во всяком случае, не смеяться.

Вот у Джаспера, пришедшего следом за нами, такой проблемы не было. Как и подобает настоящему Кену, он подцепил сразу двух девушек и, возможно, поместил на всякий случай третью, запасной вариант, в женском туалете. Но всё равно казался каким-то взвинченным, особенно когда заметил свою бывшую подружку Мэдисон.

– М-да, – сказал Джаспер и встал рядом со мной. – Сегодня наверняка самый грустный день в её жизни. Целый вечер Мэдисон будет смотреть на Натана и мучительно думать, что вместо этого могла бы быть здесь со мной, если бы не повела себя, как тупая корова.

– Да, точно, – сказала я и оставила Генри наедине с Джаспером, чтобы самой справиться с нелёгкой задачей – спуститься вниз, не наступив ни на одну из юбок. Это было возможно, только если не отводить взгляда от ступенек. У меня почти получилось, но в этот момент у самого начала лестницы я столкнулась с какой-то девчонкой.

– Анабель!

Это действительно была она, тонкая и безумно красивая, в чёрно-кремовом платье с корсетом, на юбку которого пошло, наверное, не меньше тюля, чем на мою.

Так же, как и во сне, она казалась напряжённой, озабоченной и немного грустной. Не удивительно. Артур по-хозяйски положил руку ей на плечо. Кажется, он без каких-либо приключений и потерь проснулся после вчерашнего сна.

– Лив Зильбер, – сказала Анабель и её блестящие бирюзово-голубые глаза сверкнули. – Какое милое платье. Вы с Генри так замечательно смотритесь вместе.

– Вы знакомы? – удивилась Флоранс, стоявшая у лестницы со своей папкой.

– Э-э, нет, – сказала Анабель, улыбнувшись. – Мы знаем друг друга благодаря Балабо-Балаба. Кажется, Леди Тайна питает к нам особый интерес, правда, Лив?

Я кивнула.

– У тебя всё в порядке? – озабоченно спросила я. Анабель потупилась.

– У неё всё отлично, – ответил за подругу Артур и потащил её вверх по лестнице. Мы с Генри смотрели им вслед.

– Ты говорил с ним после этого? Он выглядит каким-то уставшим, – прошептала я Генри. – А Анабель бледна, словно труп.

На слове «труп» Генри заметно вздрогнул.

– У меня не осталось времени на разговор с Артуром, надо было решить дома парочку проблем, достать эти глупые лакированные туфли и… – он вздохнул. – Послушай, до Хэллоуина у нас ещё три с половиной недели, за это время мы успеем что-нибудь придумать. Но сейчас давай подумаем о чём- нибудь другом. Сегодня ведь особенный вечер. Потому что сегодня не время гоняться за демонами… – Генри ударил себя кулаком в грудь, и я засмеялась, потому что он действительно нацепил себе орден. – Сегодня время танцевать!