пристани, скрытый густой порослью чахлых деревьев и кустарников. Сама пристань состояла из короткого деревянного причала на сваях и прилегающих к ней обветшалых сараев, выцветших до серебристо-серого. На берегу кверху дном лежала беспалубная лодочка. За сараями, за зигзагообразным деревянным забором был небольшой загон – видимо, иногда Уайли морем перевозил скот.

Джейми коснулся патронной коробки на своем поясе – то ли чтобы успокоиться, то ли чтобы убедиться, что она не намокла. Он посмотрел в небо, пытаясь определить погоду, и Роджер вдруг с беспокойством понял: если пойдет дождь, от оружия толку не будет. От сырости дымный порох слипается в комки; немного влаги – и оружие не выстрелит. А оказаться лицом к лицу со Стивеном Боннетом с негодным оружием в руках ему точно не хотелось.

«Он просто человек и ничего больше». Если в его воображении Боннет раздуется до сверхъестественных масштабов, то Роджер обречен. Он попытался представить себе что-нибудь обнадеживающее и уцепился за воспоминание о том, как Стивен Боннет, спустив штаны, сидит на носу «Глорианы» и, прикрыв глаза от удовольствия, спокойно испражняется, а утренние лучи освещают его дряблый, поросший светлой щетиной подбородок.

Представь Боннета монстром, и задумка кажется невыполнимой; представь его человеком, и становится еще хуже.

Ладони вспотели, и Роджер без стеснения вытер их о штаны. Он подумал о письме Джона Грея и о глазах капитана Марсдена, и во рту появился горько-металлический привкус.

По указанию Джейми пиретта медленно подобралась ближе к пристани; все настороженно высматривали какие-либо признаки жизни на берегу.

– Здесь никто не живет? – тихо спросил Джейми, осматривая строения из-за плеча Даффа. – Никаких рабов?

– Нет, – проворчал Дафф, налегая на весла. – Уайли сейчас редко использует пристань, он построил новую дорогу от своего дома – в обратную от моря сторону к главной дороге на Идентон.

Джейми скептически посмотрел на Даффа.

– Если не Уайли, значит, ее используют другие?

Пристань отлично подходила для нерегулярной контрабанды: вдали от основного берега, однако сюда легко добраться из Пролива. Та земля справа, которую он сначала принял за остров, оказалась лабиринтом из песчаных отмелей, отделяющих ведущий к пристани Уайли канал от основного пролива. К отмелям вели еще по крайней мере четыре небольших канала, два из которых были достаточно широки для большого кеча[29].

– К дому ведет узкая ракушечная дорожка, дружище, – сказал Дафф. – Если кто-то пойдет туда, это будет вам знаком.

Питер встревоженно дернулся и кивнул в сторону отмелей.

– Прилив, – пробормотал он.

– Ах да. Долго ждать не придется – а может, и придется, как знать. – Дафф ухмыльнулся.

– Почему? – угрюмо спросил Джейми. При виде спасительного берега ему стало немного лучше, но он точно не был настроен шутить.

– Вода приливает. – Дафф перестал грести и оперся на весла, чтобы снять свою изношенную шляпу и вытереть пот с лысеющих бровей. Он махнул шляпой в сторону песчаных отмелей, где взад-вперед бегала стая слабоумных на вид куликов. – При отливе канал становится слишком узким для кеча. Часа через два, – Дафф, щурясь, посмотрел на зарево от восходящего солнца на востоке и кивнул самому себе, – или чуть позже они смогут проплыть. Если они ждут где-то там, то выйдут сразу, чтобы завершить начатое и уплыть. Но если они еще не прибыли, возможно, им придется ждать волн до вечера. Проходить каналы ночью – рискованное дело; впрочем, Боннет не из тех, кого пугает темнота. Правда, если он не спешит, то может отложить все до завтрашнего утра.

Роджер вдруг понял, что все это время задерживал дыхание. Он выдохнул и сделал глубокий неспешный вдох, чувствуя запах соли и сосны, а еще едва ощущаемую вонь от дохлых моллюсков. Значит, скоро. Или только с наступлением ночи. Или завтра на рассвете.

Пиретта скользнула к причалу, Дафф зацепился веслом за одну из обросших ракушками свай и развернул лодку к стенке пристани. Джейми проворно выбрался, желая поскорее оказаться на суше. Роджер подал ему палаши и небольшой сверток с флягами и запасным порохом, затем вылез сам. На пристани он опустился на колени и прислушался, пытаясь различить малейшие движения, но не услышал ничего, кроме мелодичного пения птиц на болоте и крика чаек над проливом.

Джейми покопался в кармане, вытащил небольшой кошелек и бросил его Даффу. Это был символический платеж. Если все пройдет успешно, Джейми заплатит остаток условленной суммы через два дня, когда Дафф за ними вернется, если же нет, заплатит Клэр.

Они молча стояли на пристани, глядя, как медленно удаляется пиретта. Живот Роджера еще сильнее сжался в узел. Он бы помолился, но не мог. Не смел просить помощи в том, что намеревался сделать – ни у Господа или архангела Михаила, ни у преподобного или родителей. Только у Джейми Фрейзера.

Роджер то и дело задавался вопросом – сколько же человек убил Фрейзер? Если он считал. Если знал. Конечно, убивать в сражении или в целях самозащиты – это одно, а планировать хладнокровное убийство, лежа в засаде, – совсем другое. И все же Фрейзеру наверняка легче.

Тот смотрел, как уплывает лодка. Он стоял неподвижно, и взгляд его был сосредоточен на чем-то, что далеко за лодкой, далеко за небом и морем, – не мигая, он наблюдал за неким злом. Фрейзер сделал глубокий вдох и шумно сглотнул. Нет, ему не будет легче.