В начале записи звучало только негромкое шипение, отдаленный стук, позвякивание, вроде как на кухне посудой кто-то гремит, и такой же далекий собачий лай. Затем что-то вроде бы упало, на этот раз совсем рядом с диктофоном, поэтому громко. Наверное, альбом с фотографиями. А потом Маришка заговорила, только голос у нее был не очень похож на голос ребенка:

– Шкипер, не губи юнг, сам встань у штурвала. Этой же ночью или никогда. Иначе останешься один на разбитом корабле. Тебе решать, шкипер!

Длинная пауза, далекий лай, близкий шорох и уже совершенно детский девчачий голосок:

– Папа, абом упал!

На этом запись прервалась.

Швед мрачно вернул мобильник Рублеву.

– Час от часу не легче… – пробормотал куривший у выхода на балкон Симонов. – Думаешь, это именно о завтрашнем рейде?

Обращался он к хозяину квартиры, отцу Маришки-пророчицы.

– Я понятия не имел о завтрашнем рейде, пока не спросил у вас, – глухо произнес Рублев. – Но я худо-бедно научился толковать ее пророчества. А главное – понимать, кому они адресованы. Фотография не оставляет места для сомнений: это адресовано Шведу. А как и к чему его привязать – тут уж думайте сами. Вряд ли вы затеяли завтра больше одного рейда, так ведь?

– Честно говоря, мы еще ничего не затеяли. Есть нужда за одним домиком понаблюдать. Ефим обещал отрядить молодняк, я их должен был озадачить и проинструктировать. Но, Дима, мы не планировали никаких силовых акций, только наблюдение!

– Значит, ваше наблюдение может вылезти боком, – холодно заключил Рублев. – Не губи юнг, шкипер.

– Погодите, – вмешался Симонов; он уже докурил и вернулся на диван. – Давайте подходить системно. Что мы имеем? Первое: на завтра мы вчерне назначили даже не рейд, а операцию наблюдения. Планировать и распределять роли собирались завтра же, не сегодня. Второе: пророчество предупреждает, что молодняк в этом деле использовать нельзя. И третье: то же пророчество рекомендует Шведу провести операцию самостоятельно, причем не завтра, а фактически прямо сейчас, в ночь. Вроде все. Так?

– Так, – подтвердил Швед, но потом взглянул на всякий случай Рублеву в глаза. Рублев молча кивнул.

– Тогда по пунктам. Первое: завтрашнюю операцию, думаю, мы не то что однозначно отменяем, а фактически уже отменили. Так?

– Похоже, что да.

– Пункт второй: стоит ли использовать, выражаясь языком пророчества, юнг в дальнейшем? Не завтра, а вообще?

– Я бы поостерегся, – хмуро признался Швед.

– Я бы тоже, – вздохнул Симонов. – Тогда остается третье: идти ли на дело шкиперу этой ночью? Вопрос вопросов.

– Раз уж ввязался в это дело, – достаточно спокойно заключил Швед, – идти, конечно. Но теперь, братцы, я буду осторожен. Я, братцы, охренеть как буду всего бояться и каждый шаг обдумывать. Потому что пророчества эти… Темное, елки-палки, дело эти пророчества, кто угодно голову сломит, пытаясь истолковать.

– Давай-ка просто сядем, покумекаем и спланируем все твои действия, – предложил Симонов. – На любой случай. Если подойти системно, у тебя на любую ситуацию будет готовый сценарий действий и поведения, а значит, ты на ход-другой будешь впереди оппонента, потому что ему еще придется принимать решения, а мы их все примем заранее. Усекаешь?

– Сомневаюсь, что получится. – Швед поморщился. – Во-первых, у охраны подобная система наверняка давно разработана, и хрен ты от них оторвешься на шаг-другой. А во-вторых, у нас слишком мало данных, чтобы строить правдоподобную модель. Ну вот как понять – что мне делать, если я, допустим, прошел флигель с охраной и проник в основной корпус? Что я там, черт побери, увижу? А вот мои действия охрана предсказать сможет легко, потому что они очевидны, да и фактического опыта у охраны хоть отбавляй, точно говорю.

– Погоди, погоди, какой флигель, какая охрана? Мы за этим особнячком хотели просто понаблюдать, не так ли?

– Наблюдать за ним нужно днем, в рабочее время. Много я там ночью увижу? Темные окна и ни души?

– Как знать, как знать, – пробормотал Симонов. – Но все равно лезть туда в одиночку и без подготовки – неумная авантюра.

– А что остается? Походить вокруг, ни хрена не понять и уйти несолоно хлебавши?

Рублев глубоко вздохнул и зло произнес:

– Вот не хотел же во все это влезать, а придется, видимо. Допивайте и поехали. Такси я сейчас вызову. Симонов, у тебя хоть один амулет заряженный сохранился?

– Нет, – грустно признался тот. – И подзарядить негде.

Рублев ненадолго скрылся в своей комнатушке, потом вышел.

– На, держи… И ты тоже, – это уже Шведу.

Амулеты были привычные, триггерные – накачанные силой под самую завязку и взведенные на одно из двух базовых состояний: быстрая защита или быстрая атака. Для того чтобы высвободить силу, не требовалось даже произносить соответствующие заклинания, они уже были произнесены и привязаны каждое к соответствующему плечу триггера. И разумеется, опечатаны. Владелец этого амулета мог молниеносно поставить очень мощный щит либо так же