Аркадий Семенович вздохнул и решил не дискутировать с детьми на серьезные темы, вид у него сделался по крайней мере именно такой – как у воспитателя в детском саду.

– Игорь, я не знаю, кто тебе наговорил всю эту чушь. Магия Сумрака вообще плохо объяснима с позиций фундаментальной физики. И тем более она не может быть завязана на какое-то одно взаимодействие. Если она на что и завязана, так это на все, все до единого законы природы и все возможные взаимодействия, сколько бы их ни существовало, четыре или больше. То, что магия нарушает некоторые законы, – не более чем иллюзия, обусловленная недостаточным знанием нами все тех же физических законов. Скорее уж магия сама является неким взаимодействием – не знаю, пятым или, к примеру, сто пятым.

Бермас прервал лекцию, задумчиво огладил бородку и вновь обратился к Симонову:

– А откуда тебе известно, Игорь, о другой магии?

– Да слышал, – уклончиво ответил тот. – Болтают иногда… Но не очень охотно.

Вздохнув, Аркадий Семенович встал, подошел к окну и принялся глядеть наружу, во двор.

– Я вижу, Дима, вы ни с кем не делились моими догадками. Что ж, спасибо. Извольте убедиться, что это не мои выдумки – раз, и не такой уж секрет – два. Однако Игорь прав: разговаривать об этом в среде Иных действительно не принято. Так уж случилось, что вы оба из разряда молодняка потихоньку переходите в разряд взрослых магов. Запоминайте нравы взрослых и следуйте им, рекомендую.

– Аркадий Семенович, – очень серьезно заговорил Швед. – Благодарю вас за дружеские советы. Однако то, что мы видели с Игорем и Витей сегодня, очень хорошо укладывается… э-э-э… в концепцию параллельной магии, скажем так. Невзирая на то, что о ней говорить не принято. Если коротко, то я нашел очередную потенциальную жертву, у которой жизненную силу выпили процентов на восемьдесят – восемьдесят пять. Есть основания полагать, что таинственные вампиры-энергетики имеют отношение к фирме «Валорис-системы», где в последнее время работает жертва. Сегодня мы провели рекогносцировку на местности, в частности, прошли через фильтр, который, как выяснилось, существует в кадровой системе упомянутой фирмы, а также взглянули на их настоящий офис, а не на тот, который указан на визитке. В общем, это дом без вывесок, на окнах решетки, территория огорожена и, без сомнения, тщательно охраняется. Так вот, в Сумраке этого дома нет. Совсем. Пустырь вместо дома. Я, например, не знаю, как это объяснить.

– На Шулявке? – неожиданно спросил Аркадий Семенович.

– Нет, на Лукьяновке, – покачал головой Швед. – А что, на Шулявке тоже?

Бермас вздохнул и глубокомысленно изрек:

– Впрочем, они могли и перебраться… Как, вы сказали, зовется фирма?

– «Валорис-системы».

– Вот стервецы, – покачал головой Бермас. – Открытым текстом!

– Не понял? – озадачился Швед.

– Видите ли, Дима, – просветил Аркадий Семенович, – в определенных кругах словом «валорис» называют обыкновенную кровь, но вкладывают в это скорее гастрономический смысл.

– Вампирский жаргон, что ли? – дошло до Шведа.

– Не современный.

– Но… кровь они как раз не трогают, вы же сами говорили!

– Господи, да разве это важно? Кровь в данном случае не более чем символ. К тому же кровь-то остается, да только энергоемких соединений в ней кот наплакал, фагоцитов вообще не найти… в общем, видимость одна вместо здоровой крови.

– Каких соединений? – растерянно переспросил Швед.

– Энергоемких. А-тэ-эф, например, аденозинтрифосфата. Гемоглобина еще, хотя сам по себе гемоглобин… впрочем, это частности. Поверьте мне, это нездоровая кровь, как у больного анемией и миастенией.

Тут вмешался Симонов:

– Аркадий Семенович! Может быть, вы так же ловко объясните и отсутствие дома в Сумраке, а?

– Увы-с. – Бермас отвернулся от окна, куда неотрывно глядел все это время. – Дом, знаете ли, не есть биологический объект. А я вообще-то биолог.

– И тем не менее? Неужели у вас нет никаких догадок?

– Да какие тут догадки? – пожал плечами научник. – Если их магия завязана не на Сумрак, а на что-то другое, скорее всего они защищают свое логово и от Сумрака, и от нашей магии, только и всего. С чего вы взяли, что дома в Сумраке нет? Может, его просто не видно?

– Тьфу ты! – Швед хлопнул себя по лбу. – Сказано же в Писании: «Не верь глазам своим».

Аркадий Семенович удивленно покосился на Шведа.

– Молодой человек, – сказал он с некоторым недоверием, словно подозревал, будто его дурачат. – Какое писание? Это Козьма Прутков!

– Правда? – смутился Швед. – Ну, извините, темен я… Но в любом случае о том, что дома просто не видно, я, к сожалению, вообще не подумал.