— Это те сведения, что у меня есть, — развел руками господин бургомистр.

— А откуда они у вас?

— Это мое дело, госпожа Крэй. Я выдал вам снаряжение, указал источник опасности для города — невероятной опасности, на мой взгляд, поделился той информацией, что у меня есть… Чего вам еще? Вы клялись защищать город. Выполняйте вашу клятву!

— А вы уверены… что ваша информация правдива?

— Она может быть ошибочной, — подумав, промолвил господин бургомистр. — Но она не может быть ложью. Я нанимал серьезных специалистов, расследование проведено качественно. Вот насчет обряда, возможно, и впрямь ошибка: среди моих специалистов нет ваших коллег. Увы, когда я начинал это расследование, то подозревал банальную контрабанду… может, парочку убийств неугодных людей… Мне и в голову не могло прийти, что здешние «хозяева города» свяжутся с вампирами. Так что насчет ритуала и впрямь возможны ошибки, но… Если это, не приведи Боги, правда… Вы представляете, что это значит?

Эссиль невольно поежилась.

— Для того, чтоб представить себе тот кровавый хаос, что нас ожидает, не нужно быть охотником, — добавил господин бургомистр. — Сказки о Стае все слышали в детстве, и если хоть сотая часть из этого правда…

«Если нашелся какой-то сумасшедший жрец, решивший вернуть уничтоженную Стаю… Если предположить, что ему это удастся…»

— Я… понимаю, почему вы не надеетесь, что гонцы доскачут до столицы… — промолвила Эссиль.

— Я даже в городской страже не уверен, — с горечью промолвил господин бургомистр. — Запугать можно и самого отважного. А у многих стражников — семьи. Нам с вами повезло, госпожа Крэй, у нас никого нет. Нам не нужно бояться за близких…

Господин Ласфар вздохнул.

— Я, конечно, послал гонца в ближайший военный гарнизон, но…

— Городская стража для сражения с тварями все равно не годится, — сказала Эссиль.

— А про гонцов мы уже говорили, — промолвил бургомистр. — Вот и выходит, что у меня остался один-единственный солдат… против неизвестно чего…

Быть одним-единственным солдатом «против неизвестно чего» Эссиль не улыбалось.

— А городские маги? Если сбить их в ударный отряд? — предложила Эссиль.

— Они штатские, — печально ответил господин бургомистр. — Как я могу?

— А если по законам военного времени?

— Так ведь войны нет.

— Если все обстоит так, как вы говорите, считайте, что есть. И только от нас зависит, кто победит. Потому что, если Стая вернется на землю, никакая армия нашему королю уже не понадобится. Стая подомнет нас. А потом… потом ее, конечно же, уничтожат общими усилиями и ценой многочисленных жертв. А заодно с ней и нас тоже. Как Эшшару.

— Разве они не сами предались злу? — спросил бургомистр. — Во всех сказках говорится, что они сами поклонились Стае.

— Сами, — ухмыльнулась Эссиль. — Конечно, сами. Вот подойдет к вам иерарх или старший жрец Стаи и наложит заклятие. И вы сами не заметите, как предадитесь злу. И удивляться будете лишь тому, как это до вас раньше не доходило, что пить нужно именно кровь.

Бургомистр коротко, рвано вздохнул.

— Идите, госпожа Крэй… выполняйте свой долг…

Эссиль встала, подумала, потом принялась быстро надевать новенькое снаряжение.

— Что ж вы мне выйти не сказали? — смутился господин бургомистр. И быстро отвернулся к стене.

— Я не собираюсь раздеваться догола, — откликнулась Эссиль, застегивая наколенники. — А если бы и собиралась… какая, к демонам, разница? Эх, мне б еще «свечей» побольше, я б устроила тварям такую красочную ночь…

Господин бургомистр кашлянул и вновь полез в ящик стола.

На стол перед Эссиль лег туго набитый мешочек.

— Здесь пятьсот золотых, госпожа Крэй, — просто сказал он. — Можете тратить все.

— Сколько?! — ахнула Эссиль.

— Это не из казны, — строго сказал бургомистр. — Мои личные сбережения. Отдаю на правое дело.

Эссиль посмотрела на господина бургомистра, как на сумасшедшего. И поверила во все, что он ей рассказывал. Не бросаются люди, подобные господину бургомистру, такими сумасшедшими суммами за здорово живешь. Такие люди вообще деньгами не бросаются.

Она взвесила мешочек в руке.

— Вы ведь не надеетесь остаться в живых, господин бургомистр, — промолвила она, внезапно уловив чувства сидящего перед нею немолодого, усталого человека.