цель.

«Осталось меньше двух недель», – мрачно подумала девушка, нанося благоухающий бергамотом кондиционер на кончики спутанных светлых волос. Когда она рассказала Линн об Аннетт, стоял ранний вечер. Как наивно было полагать, что на этом ее проблемы с Доранами наконец-то закончатся! Значит, до финального этапа заклятия всего одиннадцать дней. Одиннадцать дней, чтобы придумать, как остановить Хасину.

Джейн страшно хотелось спросить совета у бабушки: у Селин Бойл всегда было твердое мнение по любому вопросу, и вряд ли такая мелочь, как смерть, могла поколебать эту ее привычку. К сожалению, из смущенных объяснений Мелани Габриэль девушка заключила, что на пересылку вещей уйдет некоторое время – а у нее по-прежнему не было никакой уверенности, что дневник Ба уцелел в пожаре. К тому времени, как Джейн смыла с кожи последнее пенное облачко, посылка Элоди окончательно вылетела у нее из головы. У нее было не так много времени, чтобы строить догадки и предположения. Ситуация требовала решительных действий, а обсудить их девушка могла только с одним человеком.

Джейн рассеянно натянула свежую одежду, собрала еще влажные волосы в высокий конский хвост и вышла из ванной, беспокоясь только по одному поводу: не слишком ли рано для дружеских визитов?

– Ты должна это увидеть, – радостно выдохнула Ди, увлекая подругу по головокружительной и почти бесконечной лестнице к железной двери безо всяких обозначений.

Как та и ожидала, переезд к Монтегю ничуть не изменил режима Ди. Голос, ответивший Джейн в телефонной трубке, был исполнен бодрости; когда же девушка добралась до особняка в Верхнем Ист-Сайде, на крыльце ее встретило живое воплощение энтузиазма. Булочница выглядела так, словно проснулась много часов назад – и у Джейн были основания подозревать, что это чистая правда.

Ди сделала мелодраматическую паузу, прежде чем распахнуть дверь, но Джейн сразу же поняла, почему. Открывшаяся ее взгляду картина вызывала в равной мере восторг и изумление.

Монтегю подошли к отделке крыши с незаурядной фантазией и превратили ее в идиллический сад. Увитые виноградом сетки и арки образовывали один альков за другим; между живыми стенами оранжереи проглядывали кованые скамейки и маленькие изящные статуи. Воздух наполнял густой запах перегноя и цветов, к которым примешивались сотни острых, чуть горьковатых ароматов – по-видимому, от целебных трав. Дальний конец крыши демонстрировал победу современной практичности над ведьминским консерватизмом: небольшой прудик, сверкающий под ясным весенним небом наподобие бирюзовой чаши, был окаймлен гладкими бетонными бортиками.

Ди скинула туфли и прошлась по густой зеленой траве к скамейке, которая странно гармонировала с этим буйным, диким садом. Джейн охотно последовала ее примеру.

– Мы уже все обдумали, – без предисловия начала подруга, по-кошачьи вытягивая длинные ноги.

Джейн вскинула бровь. То, что Монтегю размышляли о сопротивлении Хасине даже в ее отсутствие, удивляло и обнадеживало.

– Эмер считает, что чем дальше Аннетт окажется от Линн во время ритуала, тем больше времени у нас будет, чтобы ей помешать. Конечно, это может быть разница в три секунды – но это большая разница, если у тебя, так сказать, всего одна пуля в барабане. Я знаю, ты хочешь сначала переговорить по этому поводу с Аннетт, так что рассматривай наш план как один из вариантов… – Джейн открыла было рот, но Ди взмахом руки попросила ее помолчать. – Сколько бы времени у тебя ни было, в момент заклинания ты должна находиться рядом с Линн. Ты просто не поймешь, что нужный момент настал, пока не увидишь происходящее своими глазами. Вряд ли она станет проводить такой важный ритуал вне дома. Мы можем вычислить приблизительное место, чтобы тебе не пришлось бегать по всем восьми этажам. Но сперва тебе придется как-то попасть внутрь.

Джейн выпрямилась от неожиданности.

– Дверь зачарована от чужого колдовства, – вспомнила она с невольным содроганием. Ее входной код наверняка больше не работает, и было бы глупо ожидать, что Линн забудет аннулировать доступы Малкольма. Без нужного сочетания цифр массивная деревянная дверь и наложенные на нее защитные чары становились непреодолимым препятствием. Если они не смогут сорвать ритуал загодя, делать это придется непосредственно в момент его проведения – но, опять-таки, в стенах дома 665.

– С дверью мы как-нибудь разберемся, – беспечно заявила Ди. – В конце концов, это просто дверь.

Джейн кивнула, жалея, что не может позаимствовать у подруги хоть часть ее самоуверенности.

– Я вчера спала с Малкольмом, – выпалила она неожиданно для самой себя, и на лице Ди отразились минимум три разные эмоции.

– Это хорошая новость? – осторожно поинтересовалась она, все-таки не сдержав ухмылки. – Ты так говоришь, будто хорошая.

– Гм… Наверное, – признала Джейн, чувствуя, как губы растягивает ответная улыбка. – Хотя все по-прежнему сложно.

После побега из особняка она покинула Малкольма не в последнюю очередь потому, что ее чувства к мужчине изменились. В ту минуту она искренне думала, что никогда не сможет простить его преступление. Малкольма не оправдывали на интриги Линн, которая манипулировала сыном, ставя ему в вину смерть сестры, ни то обстоятельство, что он порвал с матерью, лишь бы защитить невесту. Он убил Ба, и этого было не исправить и не искупить.

Но когда он вернулся в ее жизнь, объясняла Джейн внимательно слушавшей Ди, его словно подменили. Малкольм не просто раскаялся в содеянном; теперь это был человек, который физически не мог совершить ничего подобного. Прежним Малкольмом руководило чувство вины. Новым – благородство.