– Ты рисковал, – проговорил он тем же светлым и полным сочувствия голосом, – истратив на этот пробой всю мощь! Но ты не был бы всегда все просчитывающим Азазелем… И в этом случае как-то просчитал, что я возмещу… или угадал? Тогда ты счастливец, несмотря ни на что.

Он опустил ладонь ему на плечо, лицо стало строгим, Азазель сказал торопливо:

– Гамалиэль, мне нужно узнать…

– Погоди, – прервал Гамалиэль, – Восполни силы, иначе рискуешь остаться здесь навсегда…

Азазель послушно умолк. Михаил тоже затаил дыхание, представляя, как исполинская мощь сфирот вливается в Азазеля огромной полноводной рекой, переполняя силой первых дней Творения.

– Райский сад все еще существует, – сказал Гамалиэль негромко, но Михаил услышал. – Это то, что ты хотел узнать? Он рядом, что и понятно, иначе бы Адам и Ева не сумели выйти из него. А оглядываясь уже на земле, все еще видели уходящий вдаль тот дивный сад и архангела Уриила… или кто там был с огненным мечом на входе.

Азазель спросил быстро:

– А то Древо Жизни?

Гамалиэль кивнул:

– Все так же цветет и плодоносит. Дерево вне времени, как и весь сад. Оба ствола цветут и дают плоды на одних и тех же ветках, что было для нас так привычно и от чего пришлось отвыкать здесь.

Азазель поинтересовался:

– А левый ствол?

Гамалиэль, похоже, ощутил подтекст в безобидном с виду вопросе, подумал, пожал плечами:

– Как тебе сказать… Я тоже там не был очень-очень давно. Но, думаю, власть тьмы все так же исходит из левого ствола Древа Жизни.

– Боюсь, – проронил Азазель с отчетливым намеком, – что не просто исходит, а льется потоком, водопадом.

– Верно, – согласился Гамалиэль.

– Что ты видишь, – спросил Азазель, – в будущем?..

– Твоем?

– Нет, в будущем этого мира.

Светлая улыбка Гамалиэля чуть поблекла:

– Ты всегда больше заботился о других. Жаль, не хочешь о себе, я бы рассказал много любопытного… А будущее этого мира безрадостно. Ты верно понял, из левого ствола Древа Жизни тьма льется на мир уже не ручьем и даже не рекой… Начал изливаться океан тьмы и духовных нечистот! Земля в огне, Азазель. Сделать уже ничего не сможешь и не успеешь. Этот мир погибнет. А Кезим, которого хочешь найти – ты же его ищешь? – только первый, кто бросит пылающий факел в этот стог…

– Я смогу его одолеть?

Гамалиэль произнес почти равнодушно:

– Зачем думать всего лишь о Кезиме, когда преисподняя открывает врата?.. Хочешь остановить разрушение мира? Закрой те врата!.. Я вижу общую гибель всего, которую демоны принесут в этот мир.

– Как закрыть те врата?

– Азазель… ты всегда ставишь перед собой невыполнимые задачи… Но твоих усилий будет недостаточно, даже если разорвешься надвое.

– А что нужно еще?

Гамалиэль зевнул, сказал усталым голосом:

– Что-то я сегодня перетрудился. Нужно хлебнуть из другого источника, встряхнуться… Он взбадривает мощнее…

Азазель ухватил его за плечи и крепко обнял:

– Гамалиэль, я был просто счастлив с тобой повидаться!.. Спешу, дела!

Гамалиэль криво усмехнулся:

– Все вы так… однобокие…

Михаил видел, как далекая фигура Гамалиэля начала наливаться неприятным багровым огнем. Тело стало массивнее и выше, лицо вспыхнуло, как в зловещем отблеске пожара, а на голове появились и начали подниматься неприятно изогнутые рога.

Он повел по сторонам налитыми кровью глазами, шумно выдохнул с такой мощью, что земля вспыхнула под его козлиными ногами с массивными копытами.

Азазель мчится от него прочь, а на землю уже под его ноги легла страшная багровая тень. Свод всего мира Гамалиэля вспыхнул красным огнем вселенского пожара, сверху посыпались искры, и начали опускаться крупные хлопья горячего пепла.

Михаил и Аграт поднялись из-за груды камней, Азазель крикнул на бегу: