устоял. Издав ужасающий, многоголосый рев, чудовище, некогда бывшее человеком, снова бросилось на жреца. Мортимер Тэрис воззвал к своему темному божеству и обрушил на противника всю свою мощь. Неосязаемая сила жреца чудовищной волной устремилась вперед, разрывая мертвые тела на части и разбрасывая их в стороны. Оставляя в полу глубокий след, заклинание Мортимера вонзилось в закрывшегося крыльями Алана, и залу поглотила вспышка тьмы.

Когда мрак рассеялся, лорд Тэрис оборвал свой радостный смех, увидев, что из мрака тьмы на него устремляется массивная крылатая тень. Она врезалась в щуплое тело жреца и потащила его вперед. Пробив толстую стену башни Безысходности, противники вылетели наружу, продолжив свой поединок в воздухе. Они взмыли к черным тучам, поливающим проливным дождем освещенный заревами пожаров Нэрфис. Левая рука лорда Тэриса упала вниз вместе с нижней частью его тела. Обезумевший Алан, подобно неистовому урагану, непрерывно атаковал жреца. Его длинные когти разрывали черные одежды и ломали кости, заставляя противника вопить от боли. Мортимеру все же с великим трудом удалось отбросить от себя рычащую тень, терзающую его тело ужасными когтями, и та рухнула вниз, пробив крышу башни, но сразу же взлетела вновь.

– Что ты такое?! – воющий ветер развеял слова Мортимера, и он, взмахнув единственной рукой, сделал то, что уже совершал однажды. Стремясь потянуть время, необходимое для мощных чар, лорд Тэрис прокричал: – Этого не может быть! Это не иллюзия! Откуда у тебя такие знания и способности?

Ответа не последовало.

Конечно, похищение жизни у огромного количества людей требовало серьезных приготовлений и немалых сил, но Мортимер не собирался в точности повторять то, что когда-то жрецы сотворили с Нэрфисом. К тому же долгие столетия изучения темной магии не прошли для него даром, и помимо бессмертия он обрел удивительную мощь, воспользоваться которой решился только сейчас. Лорд Мортимер Тэрис, в отличие от остальных жрецов культа, получал силу не только от молитв верующих или же своих собственных, нет. Множество загубленных в залах Безысходности душ служили ему надежным источником мощи, и он не брезговал чужими жизнями. Давно, когда он еще только обрел бессмертие, как и Арнувий с Аластрием, впитав в себя тысячи душ, он, в отличие от них, не смог забыть то пьянящее чувство от вытягивания чужой жизни. Сейчас же, когда вокруг царил хаос и каждое мгновение жители Нэрфиса гибли от магии, оружия или когтей заблудших, их души нескончаемым потоком тянулись от залитых кровью городских улиц к грозовым небесам. Мортимер видел их, видел и хотел, жаждал получить их все, без остатка! В пустых глазницах треснувшего черепа разгоралось зеленоватое свечение, становившееся все ярче и ярче. Полупрозрачные, невидимые человеческому глазу души умерших бестелесными призраками потянулись к жрецу. Они стенали, плакали, но не могли ничего поделать. Обращаясь в крохотных светлячков, они облепляли содрогающееся тело Мортимера, растворяясь в складках его изодранного одеяния.

– Больше, больше, – горячо шептал голос лорда Тэриса.

Алан порывом ледяного ветра налетел на противника, и они вновь закружились в яростной битве. Черные щупальца, вырывавшиеся из рук Рэвендела хлестали по Мортимеру, но ни один удар не достиг цели. Темный жрец соткал вокруг себя щит, созданный из трепещущих душ, закрываясь ими от смертоносных ударов. Столп пульсирующего зеленого цвета, сорвавшийся с пальцев Мортимера, врезался в Алана. Тот успел закрыться крыльями, но вновь оказался отброшен и тяжело опустился на башню залов Безысходности. Обхватив длинный шпиль когтистой лапой, Алан взирал на купающегося в силе противника, и безумная ярость разгоралась в нем все сильнее. Она билась в его виски, жгла изнутри его тело, стремясь высвободиться наружу, неся возмездие всем, вне зависимости от того, виновны они в чем-то или нет. Широко раскинув черные крылья, Алан взревел, и тьма расползлась от кожистых перепонок, на несколько мгновений закрыв собой все вокруг. Непроницаемый мрак незамедлительно пришел в движение, он пульсировал, содрогался, шел неровными буграми, которые бесшумно лопались, выпуская из себя ужасных существ. Целая стая крылатых тварей, чем-то напоминающих то, чем стал Алан Рэвендел, с радостным хохотом прорывалась в мир людей. Они разлетались во все стороны, смертоносными тенями мечась между обезумевшими от страха жителями, вонзая в них свои клыки и когти, поднимая к черному небу и разрывая на куски. Капли дождя стали красными от крови, омывающей заваленные трупами улицы Нэрфиса. Несколько десятков пугающих существ вместе с Аланом налетели на Мортимера, прикрыв Рэвендела своими телами. Слуги, явившиеся на зов господина, гибли от заклинаний лорда Тэриса, превращаясь в клочья черного тумана, но они сделали то, чего хотел от них хозяин: дали ему возможность приблизиться к жрецу. С торжествующим хохотом Алан водрузил свою правую руку на треснувший череп Мортимера, и пламя в глазах жреца погасло. Когтистые пальцы сжались, кроша серую кость, и истошный крик лорда Мортимера Тэриса забился между высокими домами Нэрфиса, отражаясь от их безмолвных стен. Рывком подняв над головой изувеченное, тщедушное тело жреца, Рэвендел швырнул его на шпиль башни Безысходности, проломивший тонкие ребра Мортимера. Все, что осталось от тела главы темного культа, соскользнуло к основанию шпиля и вспыхнуло черным пламенем. Крик лорда Мортимера Тэриса прервался так же, как его долгая жизнь. В тот же миг башня Безысходности пошла трещинами и с грохотом обрушилась, похоронив под своими обломками всех, кто находился в ней.

Воспарив над обезумевшим городом, Алан осмотрел охваченные пожарами улицы, на которых то и дело вспыхивали ожесточенные схватки между прорывающимися к замку воинами, верными королю, и теми, кто последовал за Осьминогом. Со стороны королевского дворца доносились выстрелы пушек, грохот камней, выплюнутых огромными требушетами в нестройные ряды атакующих, звон оружия, крики сражающихся, стоны раненых, рев боевых заклинаний и вой странной магии шаманов. Все это смешалось в оглушительную какофонию, разбавляемую шумом дождя и треском неугасающего пламени. Небеса распороли молнии, высветив множество крылатых существ, устремившихся ко дворцу короля, и рев Рэвендела заглушил даже раскаты грома.