Лорел лежала на диване в гостиной. Уоррен снова крепко стянул скотчем руки и ноги жены. Пока он обматывал клейкой лентой ее лодыжки, она на свой страх и риск вытащила из кармана «Моторолу» и засунула под себя. Сорок секунд, которые потребовались мужу, чтобы связать ей руки, стали для Лорел самыми трудными за сегодняшний день.

Бет крепко спала на красной кожаной кушетке в кабинете благодаря дозе бенадрила, которую рассчитал для нее отец. Уоррен сидел за письменным столом, скрывшись за большим плоским экраном компьютера. Лорел обрадовалась – можно воспользоваться мобильником. Диван от «Рош-Бобуа» был современной модели, со строгими линиями и почти без набивки. Никаких складок, чтобы спрятать мобильник, но Лорел умудрилась запихать «Моторолу» в щель между сиденьем и подлокотником, оставив на виду только тоненькую полоску металла.

С тех пор как она проверяла телефон в комнате для стирки, Дэнни прислал ей еще два сообщения: одним известил, что спешит к их дому вместе с шерифом, а в другом задал несколько вопросов о сложившейся ситуации. Лорел отправила ему эсэмэску: «У. убил К.О. Самооборона. Я и Б. в порядке. Я связана. Напишу еще».

Труднее было ответить на вопрос Дэнни, угрожает ли им Уоррен. Он пару раз сильно ударил Лорел после того, как Бет закоротила ноутбук, но не застрелил. Он загрузил в свой компьютер программу «Волшебство Мерлина», чтобы попасть в ее почтовый ящик он-лайн. Лорел это не слишком тревожило, так как в ящике не было писем – может, одно или два послания от Дэнни, но вряд ли. В любом случае программе-взломщику пришлось начать все заново.

Лорел больше беспокоилась из-за комнаты-сейфа.

Уоррен отнес туда старое отцовское охотничье ружье и несколько пластиковых мешков для мусора. Дробовик стоял в его кабинете, рядом со столом. Уоррен не скрывал своих намерений, объявив, что мешки послужат временными туалетами. Еды и воды в убежище хватит на несколько дней или даже недель, а с ружьем все и так ясно. Однако он не пытался завести туда Бет или Лорел. Она чувствовала, что Уоррен рассматривает комнату-сейф как последнее пристанище, укрытие на случай полицейского штурма, а вовсе не собирается устроить в ней кровавую бойню. Похоже, он больше всего хотел узнать имя любовника Лорел, взломав ее почтовый ящик.

Ей хотелось сообщить Дэнни об оружии и комнате-сейфе. Но к чему это приведет? Незамедлительно начнут спасательную операцию? Смогут ли шериф и его помощники провести ее без человеческих потерь? Она вспомнила все случаи освобождения заложников, о которых читала или видела по телевизору. Судя по всему, в большинстве из них кто-то из заложников погибал, прежде чем удавалось уничтожить преступника.

«Прежде чем удавалось уничтожить преступника…»

Она вытянула шею и посмотрела на макушку Уоррена, которая едва виднелась из-за монитора. Странно, но Лорел не испытывала к мужу ненависти, только жалость. Ей казалось, что перед ней душевнобольной человек, который был совершенно нормален, а в одно прекрасное утро проснулся шизофреником. Мозг Уоррена замкнулся на мысли о супружеской неверности и не может переключиться на что-нибудь другое. Разве за это карают смертью? Неужели она должна отправить сообщение, которое может стать приговором?

Дэнни заверил ее – никто не знает, что они обмениваются сообщениями. Может, он пытается скрыть их роман? Или не доверяет шерифу? Впрочем, возможно, операцией руководит вовсе не шериф. В телефонном разговоре Нелл Робертс упомянула федеральных агентов. Что, если снаружи фэбээровцы? Доверится ли им Дэнни? Нужно все разузнать, а только потом отправить сообщение.

– Уоррен! – позвала Лорел. – Подойди, пожалуйста, сюда.

– Зачем?

– Я хочу что-то спросить.

Прошло больше минуты, прежде чем кресло Уоррена скрипнуло. «Сейчас время для него ничего не значит, – подумала Лорел. – Он отстранился от мира». Домашний телефон звонил не умолкая, но Уоррен не брал трубку с того раза, как дал Лорел поговорить с шерифом Эллисом. Она отогнала от себя воспоминание о голосе Дэнни, который услышала в те бесценные мгновения, – оно мешало ей сосредоточиться.

Сегодня утром Уоррен выглядел каким-то по-мальчишески взъерошенным после бессонной ночи, проведенной в поисках компромата, о котором его предупредила Нелл Робертс. Какая изощренно-трагичная ирония судьбы: Нелл пыталась спасти Уоррена от Виды и Кайла, а в результате он нашел письмо Дэнни, которое может стать причиной его гибели!

Уоррен остановился в трех футах от нее и присел на оттоманку. С сегодняшнего утра он словно постарел лет на пятнадцать.

– Хочу кое-что узнать, – мягко произнесла Лорел. – Мы женаты двенадцать лет, и за эти годы ты ни разу не поднимал на меня руку. Ты всегда был спокойным, рассудительным и добрым. А теперь в считанные часы все поменялось, ты стал совершенно другим. Почему?

– Ты раньше меня не предавала.

– Дело не в этом, Уоррен. Правда. Если бы неделю назад я сказала тебе, что ты ударишь меня и свяжешь – из-за измены, или чего другого, – ты бы не поверил. И никогда бы не поверил, что это произойдет на глазах у нашей шестилетней дочери. Даже представить себе не смог бы.

Он моргнул, но ничего не ответил.

– Меня тревожит твое психическое состояние. Я говорю серьезно.

Слабая улыбка тронула уголки его губ.

– Твои тревоги меня больше не волнуют.

Его слова озадачили Лорел.

– А тревоги наших детей?

– Они еще узнают, кто заботился о них по-настоящему.

– Что ты имеешь в виду? – спросила Лорел, тщетно пытаясь высвободиться. – Ты говоришь загадками, повторяешь, что я нарушила доверие. Пусть так – и что теперь? Судя по тому, что сказал Кайл, ты сделал то же самое по отношению к своим пациентам. Или к самому себе. Я не в курсе, ведь ты мне ничего не говоришь. Но Остер упомянул тюрьму, Уоррен. Значит, ты совершил что-то плохое. Не знаю, что именно, да мне и не нужно знать. Я могу простить тебя, что бы ты ни совершил. Я уверена – в глубине души ты хороший человек. Так почему же ты не можешь простить меня?

– Это другое. Совсем другое.

– Почему? Неужели воровство меньший грех, чем прелюбодеяние?

– Ты не понимаешь, о чем говоришь. Не знаешь, что я сделал и почему.

– Я хочу знать!

– А я хочу знать, что ты сделала. Может, скажешь?

Лорел впилась зубами в нижнюю губу. Конечно, она думала о том, чтобы во всем признаться. Она знала: Уоррен поверит, сознайся она в том, что у них с Дэнни роман. Потому что каждое слово будет чистой правдой. Вопрос в том, как Уоррен поведет себя после того, как поймет, что это правда. Если бы ее любовником оказался Кайл или кто-то подобный ему, Уоррен с воплями гнева и отвращения вышвырнул бы ее из дома и потребовал развода. Но Дэнни Макдэвит – особая статья. Для Уоррена понятие мужской чести было священно, и он уважал Дэнни больше, чем кого-либо другого. Разумеется, он восхищался боевыми заслугами Дэнни, как и остальные. Но в глазах Уоррена Дэнни был еще и прекрасным семьянином. Когда в прошлом году они вместе тренировали футбольную команду девочек, Майкл приходил почти на все тренировки и матчи. Лорел много раз видела, как Уоррен наблюдает за Дэнни, который терпеливо пытается увлечь сына общением с другими детьми. Наблюдает с жалостью и восхищением. Однажды, сев в машину после тренировки, Уоррен сказал: «Дэнни Макдэвит куда лучше меня. Если бы Грант родился таким, как его сын, я бы не выдержал». Это произошло задолго до того, как Лорел и Дэнни начали встречаться, но Лорел до сих пор иногда думала: а вдруг именно восхищение Уоррена в какой-то мере повлияло на ее чувства к Дэнни?

«Никаких признаний, – решила она. – Если Уоррен узнает, что мы с Дэнни любим друг друга, это его убьет». Более жестокая женщина наверняка рассказала бы все мужу, чтобы довести его до самоубийства, но только не Лорел. Прежде всего ей не хотелось лишать детей отца. Во-вторых, кто знает, вдруг Уоррену захочется не только умереть, но и забрать с собой жену и детей? Многие главы семейств так и поступали, судя по новостям. И конечно, не обошлось и без эгоистичных соображений. Возможно, Дэнни любит ее… Однако он не откажется от опекунства над Майклом, чтобы жениться на ней. Даже если Уоррен сегодня погибнет, Лорел не суждено быть с Дэнни.

– Нам нужно поговорить обо всем плохом, что сделали мы оба, – сказала она. – Но не сейчас. Сейчас необходимо найти выход из ловушки, в которую мы сами себя загнали. Главное – обеспечить безопасность детей.

Похоже, Уоррен задумался над ее предложением.

– А как же Остер?

– Что Остер? Он пытался тебя убить. Ты защищался. Я подтвержу.

Уоррен посмотрел в сторону кабинета.

– Я хочу, чтобы ты знала одно: все, что я сделал за последний год, было только ради детей. И ради тебя. Даже плохое.

– Уоррен, как такое может быть? Объясни, пожалуйста.

– Не могу. Ты же меня знаешь. Есть вещи, о которых я не могу говорить.

Телефон зазвонил, но Уоррен не обращал на него внимания.

– Может, лучше ответить? Они там, наверное, беспокоятся.

Он кивнул: