И да, я бы не отказался уменьшить их количество раза этак в два, а лучше, если в десять. Но признайтесь, что бомбы – не самый эффективный метод. Они скорее усугубят конфликт, что вовсе не выгодно для нас…

– То есть вы бы предпочли использовать иное оружие?

– Именно. – Инголф отвесил короткий поклон. – Вы ведь учили историю, мастер? Некогда с аналогичной проблемой помогла справиться черная чума. Безопасно для нас, летально для них. Согласно хроникам, выживал лишь один из сотни… пожалуй, именно это и останавливает Короля.

– Что?

Брокк ослышался?

– Мастер, порой ваша наивность поражает. – Инголф держал зонт, как обычно держат копье. – Или вы полагаете, что только меня волнует эта проблема? И что Король не ищет выхода? А если не он, то кто-то рядом, доверенный и по-своему беспринципный… удобно беспринципный. Нет, я не знаю наверняка, но… это очевидно.

Для кого?

Для Инголфа с его спокойной уверенностью, что проблема – он не видит людей, но именно проблему – рано или поздно будет решена. И не столь уж важно, какими методами.

Для Олафа, очарованного истинным пламенем?

Для Короля?

Он ведь и вправду способен раскопать старые могильники, не собственными руками, но прав Инголф, всегда найдется кто-то, готовый служить. Или услужить.

Надо лишь принять решение.

– Вы мне не верите. Точнее, разум подсказывает, что я прав, но признай вы эту правоту, и ваши идеалы дадут трещину. Вы верите Королю и в Короля. Эта вера и еще служба – ваш стержень. Вытащи, и сломается. И знаете, мне действительно любопытно, хватит ли вас на то, чтобы признать истину.

– Что Король не так добр, каким хочет казаться?

– Каким кажется, – поправил Инголф. – Полгода тому было дано разрешение на раскопки Вашшадо. Слышали о нем? Нет? Маленький городок на побережье. Даже не городок, крепостица и пара деревень, большей частью рыбацких, но имелась и пристань. Туда и причалил «Странник». О нем-то вам известно?

О легендарном корабле, прибывшем из ниоткуда?

Он прошел сквозь сердце шторма и, израненный ветром, лишенный парусов, бросил якорь в бухте. На берег сошли пятеро, и каждый из них был болен.

– «Странник» – миф.

Страшная сказка из тех, что хорошо рассказывать ночью у костра или, на худой конец, у камина, зная, что на самом деле все было иначе…

– Если вам так легче думать, но археологи уверены, что сумеют доказать обратное. А заодно вскроют единственный уцелевший могильник. Когда умирал Вашшадо, тела не предавали огню… подумайте об этом, мастер. – Инголф опустил зонт и оперся на него, как на трость. – Так что я вполне допускаю, что «Странник» вернется. Не сегодня, мастер, и не завтра. Король отдает себе отчет, что чуму контролировать куда сложнее, чем бомбы. А вряд ли он планирует остаться без подданных. Мы зависим от людей, мастер. И не готовы к новому кризису.

Снег прекратился, но зарядил мелкий стылый дождь. И Брокк вдруг осознал, что замерз едва ли не сильней, чем в горах. Но, несмотря на холод, он не хочет возвращаться в дом, где поселилась смерть.

Сбежать.

От необходимости присутствовать на похоронах, от самих похорон, представив, что Дита жива, от навязанного совестью долга. Спрятаться в своем особняке, где его ждут, а Брокку хотелось бы верить, что ждут, но…

Все сложно и с каждым годом сложнее. Он и в самом деле невероятно наивен, а порой и слеп. Дед прав был, говоря, что Брокку следовало родиться в ином времени: глядишь, и вышел бы толк.

– Так, значит, вы не имеете представления, куда запропастился Ригер?

– Не имею.

И выяснять не станет, позволив неприязни взять верх над разумом.

– Вы ведь злитесь не на меня, мастер, на себя, – заметил Инголф, поднимая воротник пальто. – Что ж, не стану вас более задерживать. Все-таки следовало обратиться к Ригу… порой инстинкты подводят.

Инголф, отвесив короткий поклон, в котором Брокку вновь почудилась издевка, удалился. Он шел неторопливо, помахивая зонтом и насвистывая крайне непристойную песенку, чего не позволял себе прежде. Привычная маска его расползалась, но истинное лицо все же ускользнуло от взгляда Брокка.

Зачем он приходил?

И вправду ли искал Ригера?