приподняв.

И практически через миг черную каменную змею объяло кроваво-красным огнем. Так же как и руку Кейтлин до уровня локтя. А затем демоница как шваркнет начавшим течь-оплывать артефактом о камень!

Грохнуло так, что заложило уши. Обломок скалы раскололо на части, самые мелкие из которых с хрустальным звоном ударили в наши кинетические щиты, а ошейник подчинения просто в пыль разнесло.

А демоница, гневно раздувая ноздри, прошипела нечто не вполне понятное:

– Вот за это Ушедших и ушли!

Ну и явно не удовлетворившись одним только уничтожением ошейника, зарыскала глазами по сторонам, в поисках, куда бы еще выплеснуть свою ярость. И на свою беду в этот миг недобитый злодей, пострадавший от ее когтей, подвернулся…

Антрацитово-черные глазищи Кейтлин блеснули. И она одним махом очутилась подле выжившего похитителя. Да с ходу засадила ему ногой под ребра так, что того чуть не согнуло в подкову. И подбросило в воздух, как мячик. Только отлететь ему демоница не дала, а тут же, сковав воздушными тисками, назад к себе рванула. Да сама шагнула вперед, выпустив свои отливающие серым металлом когтищи. И пустила их в ход, в мгновенье ока расправившись со злодеем, – одним стремительным движением-ударом вырвав сердце из его защищенной броней груди.

И только после этого полночный мрак стал покидать глаза Кейтлин. И она, опомнившись, брезгливо отшвырнула от себя окровавленный комок плоти, что сжимала правой рукой.

Повернулась ко мне и отрывисто спросила:

– Ты как?

– Да жить, наверное, буду, – усмехнувшись, ответствовал я, тяжело опускаясь на обломок камня покрупней. Сил на ногах держаться нет, и не видно почти ничего – слишком темно. Да и закончен бой… значит, можно уже и отдохнуть…

– Погоди, Стайни, я сейчас! – откуда-то издалека донесся до меня встревоженный голос Кейтлин. А спустя миг мне бесцеремонно задрали голову и влили в рот эликсир восстановления. Правда, хотя сил он мне и прибавил, тьму, сгустившуюся перед глазами, разогнать оказался не в силах. И я провалился во мрак…

Очнулся я уже в своем шатре. Далеко за полдень. На следующий день. Как мне тут же поведал бдящий у моего ложа Гэл.

«Да уж, откат был, так откат… Я аж на целые сутки вырубился», – ошарашенно подумал я. И, пребывая из-за этого в некотором смятении, совершенно безропотно принял помощь Гэла, который подсобил мне подняться с жесткого ложа, усадил, всучил кружку с каким-то питьем да умчался уведомить мою невесту о том, что я наконец очнулся.

Выпив сколько-то целебного снадобья из поданной посудины, я почувствовал себя достаточно хорошо для того, чтоб подняться и выйти из шатра на солнышко. Невероятная слабость-то враз из тела ушла. Да и взбодрило меня неслабо неведомое питье. А я еще усугубил эффект, поглотив толику стихиальной энергии из накопителя на наруче.

Поднялся я, правда, с трудом. Кряхтя и шатаясь, как столетний дед. Да еще перед глазами стремительно потемнело, когда встал в полный рост. Хорошо, накатившая слабость отпустила почти так же быстро, как пришла. И, дав своему телу небольшую передышку, я осторожно направился к выходу, размышляя на ходу: «Не, если по-хорошему, то следовало бы, конечно, еще полежать. Да никакой мочи нет это терпеть – всю ж спину уже ломит! Шутка ли – сутки пролежать на жестком ложе, по сути, всего лишь на тонкой войлочной подстилке, расстеленной прямо на земле!»

Вышел я, значится, из шатра. Остановился. И, приложив ко лбу руку козырьком, для защиты глаз от беспощадно-яркого солнца, огляделся. А потом двинул потихонечку к своему фургону. В тени которого, на длинном обрубке бревна, устроилась весьма представительная компания в лице Гната, Пита с Кристофом и Джегара с его первейшим помощником – Лютером Тибри. Они рассматривали весьма памятный мне скорострельный стреломет и о чем-то оживленно толковали.

Впрочем, разговор их быстро оборвался. Они меня, выбравшегося из шатра, заметили. И все сразу резко заткнулись и уставились в мою сторону. Да так дальше молча и смотрели, как я подхожу к ним походкой моряка, только ступившего на твердую землю после долгого пребывания в море.

– Ну, – бледно улыбнулся я, тяжело плюхнувшись на место, предоставленное мне Питом, что не только согнал с обрубка бревна племяша, но и поспешно вскочил сам, – о чем вы тут судите да рядите?

– Так вот, – кивнул на стреломет в руках Джегар, – с хитрым вооружением злодеев разбираемся да кумекаем, что можно таким опасным игрушкам противопоставить.

– Ну и что, вышло из этого разбирательства что-нибудь? – чуть отдышавшись и придя в себя, с любопытством спросил я. Самому ж занятно, что у напавших на нас за стрелометы такие были, что оказались способны пробить даже кинетический щит четвертого класса. И частично – доспех.

– Если именно что-нибудь, то – да, – ответил усмехнувшийся Гнат.

– Проверка просто обстоятельная нашей задумке нужна, – пояснил Джегар, когда я недоуменно вскинул брови.

А Лютер тут же принялся торопливо меня просвещать:

– Стрелометы эти бьют очень мощно…