Магистр Айнех предупредил: вечером состоится праздничный ужин в честь открытия турнира и всем участникам надлежит выступить с приветственной речью. Я немало удивилась. Приветственные речи – дело руководителей, то есть лорда Эльтерила, магистра Айнеха, имена остальных мне неведомы. Все нежелание публичного выступления отразилось на моем лице, что не укрылось от магистра.

– Савелье, меня отнюдь не радует возможность дать вам слово. Постарайтесь выражаться обстоятельно и не затрагивать в своих опусах никого, кроме себя. Двух предложений будет достаточно.

Магистр отошел к другому столу с адептами из нашей Академии, смерив напоследок предупреждающим взглядом.

Гейд, все еще жуя, неразборчиво произнес:

– Ишо он кшеше шишился? Фошушаешь…

– Не подавись, – укорила Али, ковыряя вилкой салат.

Малена отчего-то тоже понурила голову, один Гейд, прожевав наконец, бодро повторил:

– И что он к тебе прицепился? Подумаешь, удивилась слегка, чуть-чуть повела себя некорректно с ректором Академии… Да это даже за хамство считать нельзя! Он к тебе придирается, вот и все.

Аргейд откусил смачный кусок от булочки с малиновым джемом, запивая сладким белым чаем.

– Лично мне от такого обилия сахара уже плохо, – я вышла из-за стола, сказав, что пойду в комнату.

Я слегка слукавила. Меня посетила безумная мысль обратиться за помощью с речью к Витору. Ему не раз доводилось вещать на открытиях турниров, а для меня это в новинку. Малену, конечно, тоже можно было попросить, но она не выступала, а Витор был причастен непосредственно к процессу придумывания. Если с ним ничего не выйдет, пойду за помощью к ребятам или, на худой конец, попытаюсь написать сама.

До комнаты Витора я добралась без проволочек. Знакомые лица мне на пути не встретились. Возникла небольшая заминка, пока я вспоминала, из какой комнаты он выходил вчера на ужин, но восстановить в памяти события не столь давние труда не составило. Оставалось надеяться, что бывший жених уже вернулся в комнату. Поискать его глазами во время обеда я не додумалась, а после нашего прибытия я с ним практически не сталкивалась.

Стук в дверь вышел неуверенным и несколько робким. Я выдохнула и постучала увереннее.

Дверь открылась не сразу. Этому я не удивилась. Витор никогда не спешил распахивать двери перед непрошеными гостями.

Увидев меня на пороге, он облокотился плечом о косяк и, упираясь рукой в стену, преградил мне путь.

Вздернутая бровь выражала немой вопрос.

– Гм… – неясно выдавила я. – Можно войти?

Обсуждать насущные проблемы на пороге желания не было. Разговаривать о чем-то на пороге в принципе неудобно, к тому же двери, пусть и открытые, к общению не располагают.

Витор никак не отреагировал на мой вопрос, думая о чем-то своем.

Коридор, до сего момента пустой, стал наполняться возвращающимися с обеда адептами, и они непременно бросали заинтересованные взгляды на нас. Мне все больше не нравилось стоять на пороге.

– Если это неудобно, то я лучше пойду, – я собралась развернуться и уйти в свою комнату.

– Вообще-то это действительно не очень удобно, – все же заговорил Витор. – Я кое-кого жду. Но если ты ненадолго… – он убрал руку, давая мне возможность зайти.

Теперь уже колебалась я. Его вид говорил, что он не очень-то рад моему визиту, на что я и не рассчитывала. Однако же и не думала, что меня не впустят, и уж чего не ожидала, так это недовольного вида, с каким он решит меня пропустить в комнату.

– Раз это неудобно, то я все же лучше пойду, – я отступила на шаг назад. – Не хочу случайно смутить твоих гостей.

Я изобразила подобие улыбки и, не глядя по сторонам, направилась в свои покои. Резкий рывок, смазанные лица вокруг и громко хлопнувшая дверь красочно известили меня о крахе моих планов. Я стояла, прижатая спиной к холодному дереву в комнате Витора. Сам он яростно сверкал на меня глазами.

Ну уж нет, теперь он меня так просто не напугает.

– Не зли меня, Рэне, – голос его был притворно мягким, а за улыбкой читался оскал.

– Не-смей-применять-ко-мне-силу, Витор Гарье, – чеканя каждое слово, я вырвалась и отошла в сторону.

Помещение ничем не отличалось от нашего с Маленой, разве что кровать здесь была одна.

– Еще не начинал, – осклабился Витор, засунув руки в карманы брюк. – Так что ты хотела, Савелье?

Я хотела заявить, что теперь мне от него ничего не надо и пускай засунет напускную любезность себе в… Но стук в дверь лишил уши Витора этой сладкой речи.

Бывший жених ухмыльнулся, как довольный-довольный кот, преисполненный планами поймать мышь, забившуюся в угол.

Перед дверью стояла белокурая эльфийка. Про таких девушек обычно говорят «ноги от ушей». Помимо ног присутствовали и другие выдающиеся достоинства фигуры, милое личико было тому дополнением.