остановившись шагах в трех, разглядывал его холодно, но без особой враждебности.
— Вот что, капитан, — негромко заговорил Олег, — выпытывать и вытрясать из тебя информацию у меня времени нет. Да мне она, строго говоря, и не интересна… Поэтому сейчас поступим так: я тебя отпускаю, а ты уводишь своих ореликов туда, откуда пришли. Это во-первых.
— Во-вторых? — напомнил капитан после паузы.
— Ну а во-вторых, ты доведешь все, что сегодня случилось, до сведения своего начальства — подробно и без купюр. И передашь от меня лично следующее: никаких силовых акций или иных попыток воздействия я не потерплю. На что я способен, ты видел. Так что еще одна подобная попытка — и вы имеете масштабную партизанскую войну со мной во главе. В том, что у меня сейчас вашими стараниями достаточно влияния, чтобы ее возглавить, ты не сомневаешься?
— Знаешь, с тебя, пожалуй, станется, — задумчиво пробормотал капитан, разглядывая Олега. — Хорошо. Вот это я передам с удовольствием. Будет в-третьих?
— Нет. Разве что — ты ничего мне сказать не хочешь?
— Не знаю даже… Слушай, ты ведь мог сегодня уйти, никого не убивая?
— Не мог, — покачал головой Олег. — Я нашего брата знаю: если уж сели кому на хвост — хрен стряхнешь… Так что пришлось себя в действии продемонстрировать. Кстати, если уж твоя контора в деле, почему действительно Эванса не прислали? Уж с ним-то я бы худо-бедно договорился без пальбы и прочих трюков.
Капитан только вздохнул тяжело и на секунду отвел глаза. Все понятно, не вписался майор Эванс в стандарты новой власти…
Капитан вскинул голову, глядя Олегу в глаза:
— А ты знаешь, то, что сегодня все так вышло… оно, пожалуй, где-то к лучшему. Я изначально против этой операции был — тут ведь даже при успехе больше вреда, чем пользы. И не я один, сам понимаешь… Только когда в Управлении умных людей слушали?
Олег чуть усмехнулся, припомнив брата Амоса:
— Знаешь, капитан, по-моему, у нас у всех одинаковые проблемы. Ныне, присно и во веки веков, аминь. Ладно, свободен.
Капитан, поколебавшись, двинулся назад по танковой колее, остановился, обернулся через плечо:
— Да, насчет твоего выбора…
— Я уже выбрал, капитан. Все, шагай. — И Олег, повернувшись к нему спиной, зашагал к нелепо скособоченной на пригорке буро-зеленой громаде танка.
— Отпустил, стало быть, — констатировал Стас, когда Олег приблизился. — И на чем сторговались?
— Он своих, кто жив остался, обещал увести.
— Да уж, — хмыкнул «волкодав», — в этих лесах еще только роты попаданцев с автоматами не хватало. Слушай, босс, давай-ка я в танке пошарю — там вроде НЗ должен быть…
Олег даже не задумывался — сам он идет или это Тропа несет его, просто шел, шел, как заведенный, не обращая внимания на усталость, не чувствуя веса прихваченного в танке рюкзака. Танк они напоследок подорвали — Стас, умница, что-то такое там нахимичил… Погони за плечами не чувствовалось, но темп Олег не сбавлял. Конечно, он чувствовал, что на Тропе так нельзя, что на ней надо осторожнее, что сейчас он действует не то что на грани фола, а нарушает все мыслимые правила… Но он пер напролом, стирая, выжигая Тропой оставленную в его мозгу, на его Волне метину — ту самую, по которой его находят. Тропа — он знал, чувствовал это, — конечно, оставит взамен свою метку, пометит его, заклеймит, но сейчас это почему-то не казалось важным. Так что сейчас он шел вперед, через «не могу», через себя — и группа, заразившись его настроем, молча и настойчиво двигалась следом.
И только внутренний голос, как ни в чем не бывало, мурлыкал себе тихонечко:
