все эти наполеоновские планы реализовать? С какого конца вообще за это дело браться? Это тебе не драка, не банальное расследование. Тут, брат, действительно думать придется…

А вот думать-то я пока и не умею. Логические схемы складывать, причинно-следственные цепочки строить, вычисляя в них ключевое звено, — это пожалуйста, на это меня натаскивали, и натаскали, надо сказать, неплохо, даже очень хорошо натаскали… Но ведь думать-то — это, оказывается, совсем другое! Этот процесс куда посложнее, чем просто взять и сложить на весы все «pro et contra». Это — еще и понять, что далеко не все pro и далеко не все contra тебе известны, и скорее всего, никогда известны не будут, что твоя информация всегда будет неполна и обрывочна, а тебе на этой основе предстоит что-то решать, ответственность, мать ее ответственную, за свои действия нести…

И разобраться бы еще при этом — а сам-то я насколько адекватен? — грустно ухмыльнулся он своим мыслям. Точнее, так: параноик я или шизофреник? Фляга-то однозначно свистит — мама не горюй… Вот ведь ситуация: на всю голову стукнутый герр командир ведет группу… куда? А он и сам не знает. Прекрасно понимаю Стаса: от таких раскладов сам того и гляди звезданешься. Не лечится… А ведь не отстает, зараза, и не отстанет. И дело тут не только в приказе Дона — не из службистов наш «волкодав», при определенных обстоятельствах и на все приказы способен забить. И даже не в его экс- подельничке белобрысом. Тут… тут еще что-то…

Олег, в общем, и сам не заметил, как закемарил. Снилось что-то напрочь дурацкое: будто бы он, Олег, выполняет какое-то офигенно важное задание (чье? непонятно…), и надо ему позарез отыскать кого-то в каком-то городе. А город большой, когда-то, похоже красивый, но только выглядит наглухо заброшенным, и на улицах никого, и стекла кое-где повыбиты, и штукатурка облупилась, а из темных подъездов несет на всю улицу кошачьей мочой… Брошенные как попало машины кое-где уже тронуты ржавчиной, но где-то гремит радио, выдавая какую-то бесконечную, невыносимо бравурную мелодию… Народу — да, никого, но он, Олег, почему-то рассекает в темных очках и с наклеенными усами, и правый ус приклеен плохо, норовит, сволочь такая, все время отклеиться, и от этого почему-то жутко стыдно…

Внезапный толчок сбросил его с удобного тюка, и Олег от души приложился локтем о днище кузова. Тряхнув головой, сообразил, что это водила резко вдарил по тормозам — Джордж, вполголоса матерясь, отряхивал ладони, Стас помогал подняться Ханне — ее тоже скинуло с рюкзака.

— Дрова везет, зараза!.. — буркнул Стас. Хлопнула водительская дверца — и почти без перехода послышался затейливый мат. И не просто мат, но с ноткой некой озадаченности. Олег, откинув тяжелый намокший брезент, соскочил из кузова на разбитый асфальт.

Дождь вроде утих, только сеялась редкая, противная морось да стоял плотный, белесый туман. Щуплый водила — почему-то с монтировкой — стоял на обочине, внимательно в этот туман вглядываясь, и изрыгал витиеватую нецензурщину, но на веснушчатой физиономии явственно проступало неимоверное удивление.

— В чем дело, шеф? — поинтересовался Олег, когда парень приостановился вдохнуть воздуха. Тот посмотрел на Олега, словно впервые увидел, потом, ткнув монтировкой в туман, требовательно спросил:

— Что видишь?

Олег вгляделся. Ни хрена, конечно, толком разобрать невозможно было из-за тумана, но напрягая зрение, он разглядел все же метрах в ста от дороги прямоугольный силуэт здания — судя по высоте, пятиэтажки, темные даже в рассветном полумраке окна… Еще один дом, еще… Какое-то строение чуть пониже — не то школа, не то почта. Словом, то ли небольшой городок, то ли поселок городского типа. Только веяло от него почему-то тоской и запустением — словно все жители просто в один прекрасный день взяли да и ушли отсюда. Давно ушли.

Он повернулся к водиле, пожал плечами:

— Городишка. Заброшенный, похоже…

Парень перевел дух и опустил монтировку — Олег только сейчас заметил, что вид тот имеет весьма бледный, даже веснушки почти объемными кажутся:

— Мужик, веришь-нет, я тут пять лет езжу… Вот по этой самой дороге, — он для убедительности ткнул монтировкой вниз. — А этой херни не было тут никогда! Ни заброшенной, никакой, ёшь ее через корыто!

— Дорогой-то не ошибся? — осторожно спросил Олег. — Туман все-таки…

— Да она тут одна и есть, не ошибешься… Значит, не глюк, — парень снова пустил матерной скороговоркой.

— Не глюк, — вздохнул Олег, прислушиваясь к своим ощущениям. Ничего вам, Олег Николаевич, это не напоминает? В частности, «блуждающую корчму» в Вундерланде? Если оно так, то возникла эта хреновина здесь по-любому неспроста… Значит, что? Как обычно: надо пойти туда и посмотреть, что за сюрпризы там приготовлены. Вроде бы оно и логично, а все равно как-то стремно. В чем именно стрем, Олег бы сказать не взялся — разве что кроме того, что в корчме, помнится, как-то все очень нехорошо получилось.

И в то же время крепло в нем чувство напрочь иррациональное — что надо обязательно в этот город наведаться, что просто взять и проехать мимо — не выход. Теперь бы группу еще уговорить, мрачно подумал он. Ребята сами со мной пошли, добровольно, так что приказы какие-то отдавать я не вправе. Хватит уже, накомандовался. Ничего доброго из этого не вышло…

Заглянув через борт в кузов, он сообщил:

— Народ, приехали, похоже.