попробовать.

Она беспрепятственно покинула дом, просто спустившись по лестнице. Даже кивнула, прощаясь, слуге. Никто не пытался ее остановить, никто не пытался удержать. Рей вышла через главный вход, через который некогда уже проходила. Мрамор потрескался, но ничего более в доме Дункана не говорило о пережитой ночи.

Идти по улочкам было тяжело. Не все осколки успели убрать. Редкие люди, как и она, спешили обогнуть опасные участки и вновь возвращались к привычным делам. Запах ванили заманивал в пекарню, где-то ароматно шкварчало мясо, а где-то орудовала пила.

Девушка задумалась, куда же ей податься. К Марте? Но если она осталась в городе, то появление Рей выдаст ее. Попробовать найти Иви? Не факт, что девочка согласится помочь да и сможет ли. А в чем ей нужна помощь? С Элиотом? Но он ее, смешно сказать, не обижает. Пылиночки сдувает и досуг организовывает. Даже от Владыки защищает. С Альвертом? Но за ним стоит весь город. С возвращением? Ведьмочка сглотнула образовавшийся комок. Но ведь если не удалось Элиану, разве сможет Иви что-то сделать? И метка… Черная вязь, украсившая ее предплечье. Какие у нее свойства?

На свободе и в неволе, подумалось девушке, когда она проходила мимо ворот Академии. Кажется, она вольна поступать, как вздумается, а в реальности все иначе. Тем не менее Рей побрела в лес. Это было совсем несложно, стоило только отойти от центра, как показалась опушка. Последний двор остался позади, и она уже вдыхает насыщенный хвоей воздух. Приятно. И как-то тепло ей было в этом лесном уголке этого удивительного города, что объединил стольких колдунов и ведьм. Может, и ей здесь найдется место? — пронеслась в голове крамольная мысль.

Возможно, но проверять девушка не хотела. Город, пусть он и был чудесен, для нее был чужд. Его порядки, устои, традиции. Все это она отвергала, выросшая в ином, пусть и не таком богатом или защищенном месте, но таком родном Верселе. С обычными людьми со своими предрассудками, с голубями вместо друзей и звонкой монетой вместо материнской ласки. Но там она была свободна решать. И этого ей не хватало в этом кукольном царстве.

А ведь и вправду кукольное! Рей засмеялась. Альверт — кукольник, остальные его марионетки, ниточки — сила ведьм и колдунов. Но даже куклы порой обретают волю, и здесь не все утратили самостоятельность. Рей вспомнился Густав, слишком честный и благородный для темного. Ее брат… нет, плохой пример… Но все же были те, кто мыслит иначе. И Дункан. Какая у него роль? Кто он? Кукловод или марионетка?

— Цветочек? — позвали ее, вырывая из раздумий.

Голос доносился из леса, и Рей обернулась. Элиот стоял в тени дерева, не рискуя выходить на свет.

— Вы разрешили, — с какой-то обидой отозвалась девушка.

— Я знаю, цветочек. И свои слова назад не беру. Но мое сокровище грустило о чем-то, и я пришел узнать о чем.

— Какая вам разница? Вы говорите, семья, но вы мне чужой. Вы говорите, я привыкну, а если нет? Что тогда? А если я не хочу привыкать? Я не хочу быть в этом городе, я не хочу видеть никого из вас, я не хочу…

— Тише, цветочек, тише.

Скривившись, Дункан все же вышел на солнце, обнял девушку и, гладя ее волосы, втянул в тень.

— Я настолько не нравлюсь цветочку? — вдруг совершенно серьезно спросил он. Взял ее за подборок, заставляя смотреть в глаза и повторил: — Цветочек так меня ненавидит?

— Нет, — всхлипнув, отозвалась девушка. — Вы оказались лучше, чем я думала, но… я не смогу вас полюбить. Никогда.

— Спасибо, — вдруг неожиданно весело ответил Дункан и, заметив ее растерянность, пояснил: — За честность.

— Вы не сердитесь? — осторожно поинтересовалась Рей.

— На что? На то, что меня только что отшила невеста? — рассмеялся колдун. — Конечно, сержусь. Но если даже метка не помогла тебе влюбиться, то… Впрочем, не будем об этом. Я могу сделать тебе лишь один подарок. И я его сделаю. А ты гуляй, до свадьбы осталось совсем немного. У меня же столько дел, что, возможно, мы не увидимся.

И он ушел в тень, совсем как Иви, оставив ее одну.

Почему-то с его уходом девушка загрустила, как будто оборвалась одна из ниточек, что не давала ей погрузиться в уныние. Неужели ей действительно нравился этот властный человек, что после собственных же слов ей стало так одиноко? Или он был единственным из здешних обитателей, кто хотя бы делал вид, что она ему небезразлична, и не скатывался до неприязни?

Был и еще один человек, из-за которого она не задыхалась здесь. Пусть они и не виделись, но даже простое осознание, что мама недалеко, не позволяло Рей полностью уйти в себя, забыв про окружающий мир, и стать марионеткой. Именно к ней девушка и пошла, в душе искренне благодаря Дункана за разрешение. Если Альверт опасается ее жениха, то, возможно, не запретит Сиален хотя бы поговорить с ней?