– Это из-за мистера Лори? Он только что от нас вышел, я видела.

Грейс медленно кивнула, не отрывая ладоней от лица.

– Он хочет на мне жениться.

Хоуп опустилась на колени и, отведя руки Грейс, посмотрела сестре в глаза.

– Он сделал тебе предложение?

– Не совсем, пока только намекает… Он ведь такой, ему надо, чтобы все честь по чести, понимаешь? Сейчас он сказал, что собирается «потолковать» с отцом. О чем другом, как не об этом?

– Пожалуй, – согласилась Хоуп. – Мы все лето подозревали, что дело к свадьбе. Отец обрадуется – он питает к мистеру Лори самые добрые чувства. Все будет хорошо. А священнику ты в самый раз в жены – с твоей-то кротостью и добротой.

Глаза Грейс наполнились слезами.

– Нет, – прошептала она, – я не могу.

Слезы заструились по щекам, и Хоуп погладила мокрую щеку сестры.

– Неужели ты до сих пор ждешь Робби? – спросила она тоже шепотом.

Грейс всхлипнула:

– Да. Ничего не могу с собой поделать. Мы ведь не знали. Я не люблю Пата Лори, а Робби люблю по-прежнему. Никого другого и в мыслях нет. Даже близко. Я очень плохо поступаю с мистером Лори?

– Нет, – с сомнением в голосе ответила Хоуп. – Ты не волнуйся. Но отец его обнадежит, и он начнет ухаживать за тобой всерьез. Ох. Тебе надо попытаться забыть Робби. Иначе так вся жизнь пройдет впустую. Шесть лет уже…

– Знаю, – откликнулась Грейс. – Каждый день из этих шести лет помню. Но ничего поделать не могу.

– А ты постарайся. Пожалуйста. Мистер Лори любит тебя, ты с ним отлично заживешь. Не обязательно питать к нему те же чувства, что к Робби. – Голос Хоуп дрогнул, и она тоже залилась слезами. – Будь с ним добра, а остальное сделают его любовь и время. Я уверена. Прошу тебя, Грейс.

Грейс посмотрела на нее, как потерявшийся ребенок.

– Так надо? Мне больше ничего не остается?

– Да. Поверь мне. Это для твоего же блага – я не сомневаюсь. И отец будет рад. Ты же знаешь, как он за тебя переживает.

– Хорошо. Будь по-твоему, – прошептала Грейс, покорно склоняя голову.

Перед глазами снова заклубился туман, и сестры пропали.

– Бедняжка Грейс, – пробормотала я. – Бедная, бедная Грейс. Знать бы, что все-таки случилось с Робби…

Туман тотчас рассеялся, будто унесенный порывом свежего ветра, и я увидела, как с корабля на причальные доски сходит моряк. По гавани – очень знакомой гавани – гулял бриз. Рядом с этой гаванью прошло мое детство. Вот склад, когда-то принадлежавший отцу, – только достроенный и перекрашенный. Судно, с которого сошел моряк, считалось двухмачтовым, но верхушка одной из мачт надломилась и от реи остался один огрызок. Корабль изрядно потрепало: в леерах зияли проломы, по бортам и на палубе виднелись наспех сделанные заплатки, а на останках разломанной носовой каюты возвышалась какая-то палатка из парусины. Команда была под стать кораблю – оборванная, осунувшаяся, однако в лицах и в осанке матросов, выстроившихся шеренгой, чувствовалась гордость. К сошедшему на причал моряку тотчас поспешили несколько человек. Рослые, сытые, богато одетые, они являли полную противоположность прибывшему – хоть и высокому, но бледному и изможденному, словно после долгой болезни, от которой он еще не вполне оправился. В темных волосах его серебрились седые пряди.

– Прошу простить, господа, но оба наших ялика смыло за борт во время бури. Я решил, что лучше мы встанем в доке, чем положимся на удачу и будем звать другой корабль из гавани. Видите ли, – пояснил он с усмешкой, – якорь мы тоже потеряли, и протекает наша посудина с такой страшной силой, что я спешил подогнать ее поближе к берегу, чтобы мои ребята смогли спастись в случае чего. Пловцы из нас сейчас никудышные.

Лишь теперь я узнала этого худого и оборванного незнакомца – по улыбке. Это был Робби.

– Но кто вы такой, сэр? – спросил один из подошедших к нему.

– Меня зовут Роберт Такер, а это – мой корабль, «Белый ворон», точнее, то, что от него осталось. Я работаю – то есть работал – на Родерика Хастона. Шесть лет назад я вышел в море еще с тремя судами – «Стойким», «Ветродуем» и «Везучим». Однако нам отчаянно не везло.

Лиц его собеседников я не видела. Один из них, юноша в костюме конторского служащего, кинулся в гавань сообщать новость, а Робби, помолчав, продолжил:

– Вы не знаете, что сталось с остальными тремя? Мы потеряли их из вида четыре года назад, после бури – нашей первой бури, – добавил он с горечью. – И где мне найти мистера Хастона? Я вижу, тут многое изменилось, пока нас не было. – Он кивнул на склад, который я заметила вначале. – Наверное, он давно списал нас со счетов. Но мы болтались в таких краях, откуда никак не послать весточки. Раз или два я пытался, но, видимо, они не дошли.

Картину вновь заволокло туманом, а когда он развеялся, передо мной оказалась зеркальная крышка столика в полутемной комнате заколдованного