— Что пираты — это я уже догадался, — уверил я его. — А кто, где, сколько, на что напали?
— А об этом я не больше тебя.
— И что делать собираешься?
— Стреляют у банка, знаешь, где банк?
— Я тут в первый раз, — покачал я головой. — Никогда раньше не был.
— А сколько людей с тобой?
— Нас четверо всего.
— Шестеро же уходило… — немного удивился он.
— Пострелялись уже, там раненый и медик с ним. — Я показал на вход в аптеку.
— У Степановны? — уточнил капитан. — У нее не пропадет, она тетка боевая, мужик ее, кстати, сейчас в форте за доктора. Тогда что, может быть, к банку пойдем?
— А где этот банк?
— Если по этой улице, то два квартала. Видишь, где вон там дальше деревья? Там Большая площадь, а на другой стороне банк. Что-то мне кажется, что они туда пришли.
И точно, передо мной пара кварталов по три дома в каждом, затем вижу густую зелень — и кусты, и деревья.
— А сбоку, слева зайти можно?
— Вполне.
— Вот там мы и пойдем.
— Не постреляйте нас случайно.
Хлопнул Ваську по плечу — не отставай, мол, — и побежал обратно, к дальнему углу, у которого Фрол с Байкиным устроились. Присел рядом, сказал:
— Нам надо пройти до второго поворота направо и потом еще квартал.
— До площади, что ли? — спросил Фрол.
— Бывал здесь?
— Давно, — покачал он головой. — Плохо помню, где что, и поменялось много.
— Васька, ружье свое дозаряди.
— Уже дозарядил, — солидно ответил негр.
— Вот так рядом со мной и идешь. Стреляешь в тех, кто близко, понял? А так прикрываешь. Там ты все правильно сделал, без тебя он бы нас прижал, так что давай в том же духе.
Пока присутствие Васьки в бою никакого отторжения не вызывало, я к этому специально приглядывался. И полезен он был, все это понимали, и там, в стычке на пляже, Васька точно одного противника свалил, там труп в белой рубахе лежал, весь картечью побитый, я заметил.
Пошли. Аккуратно, близко к стенам, но не вплотную, чтобы рикошета не поймать, я еще Ваську заставил отодвинуться, потому что настороженный человек на нервах всегда к стене норовит прижаться. Ему подсознательно кажется, что стена дает какую-то защиту, а на самом деле нет, близко держишься лишь для того, чтобы тебя из окна было труднее хлопнуть. А рикошет — штука такая, хитрая, у него угол падения вовсе не равен углу отражения. Пуля может ударить в стенку под сорок пять градусов, а рикошет полетит вдоль самой стены, и если ты будешь близко — ты его и поймаешь.
Это почему опять же рекомендуется по тем же окопам противника вести огонь чуть с недолетом — рикошет все равно летит куда надо, над самой землей, и убивает, а вот перелет тебе никакой пользы не принесет.
А стрельба в городе не стихает, к слову. Если бы это просто налет был какой-то, то уже бы противник должен был отходить, а он отходить никуда, похоже, не собирается. Вон, со всех стволов везде долбят.
Из дома на следующем перекрестке выглянул человек неожиданно, спрятался, потом высунулась рука с желтой тряпкой, помахала. Затем и махатель появился — дядька под пятьдесят, сухощавый и жилистый, в круглых очках.
— Где безопасно? Как в форт пройти?
У дядьки на плече висела винтовка с болтовым затвором, а еще в кобуре на груди покоился здоровенный револьвер.
— По набережной можно, но все же оглядывайся. — Я кивнул себе за спину.
Позвать с нами? Нет, мы команда сыгранная, а тут совсем неизвестный человек. Пусть действует согласно мобилизационному предписанию, так сказать. Мужик, похоже, тоже подумал о чем-то похожем и тоже отказался от такой идеи. Поблагодарил и сорвался с места бегом, чтобы времени не терять.
Тут проход стал расширяться — откос с сараями пошел в сторону, а перед нами получилось что-то вроде вытянутой треугольной площади, и мы