Так, есть, все четверо сзади — Платон, Васька раненого на руках тащит, Байкин их прикрывает с тыла. Добежали, Платон Ваську чуть сзади остановил, тот раненого Серафима посадил к забору.

— Как он?

— Продержится сколько-то, но надо на стол и оперировать. — Вид у Платона был озабоченным.

Они успели Серафима перевязать, но бинты заметно уже пропитались кровью. Надо парня хотя бы положить где-то нормально. Как-то обоим братьям Рыбиным не повезло в этом походе.

— Фрол, теперь ты влево смотри, — сменил я нашему снайперу сектор наблюдения. — Байкин, давай за мной вперед, жди неприятностей слева.

— Понял.

Перебежали открытое пространство, дернули вдоль высокого забора. Тут всего-то рукой подать, а дальше неширокая, мощенная кирпичом улица, и дальше уже первый дом, и вход в него с набережной. У угла вновь замерли, я упал на колено как мог низко, затем так же низом из-за угла аккуратно выглянул. Так выше вероятность того, что не подстрелят сразу, даже если этот угол пасут, — ждут, что противник высунется выше.

В меня не выстрелили, зато я увидел того пирата, что тащил раненого, — он был примерно в паре сотен метров от меня, тащил своего товарища, подхватив под мышки и пятясь, ноги того волочились по земле.

Может, это и неблагородно, но мне как-то до лампочки. Прижал цевье к заборному угловому столбу для стабильности, прицелился, выжал спуск. «Павловка» громко и звонко хлопнула, пират дернулся, выпустил раненого и свалился рядом. Я выбросил горячую гильзу, дернув рычаг, поводил стволом куда глаза глядят, поискал других целей, но не нашел ничего. Оглянулся, махнул рукой, чтобы подтягивались, а сам хлопнул Байкина по плечу и рванул в следующую перебежку.

Желтые повязки работали, нас не обстреливали со стороны порта, хотя давно должны были заметить — именно сюда пытались посылать гранаты с «Когтя», именно отсюда постреливали по нашей яхте. Сейчас противника мы тут не нашли. Думаю, что это и была та самая группа, которую мы положили на пляже, а трое тех, с кем мы столкнулись во дворах, должны были удерживать позицию, но услышали стрельбу, всполошились, пошли следом и нарвались. Так что стратегический угол уже за нами.

В этом месте смыкались две улицы — Портовая набережная, которая тянулась вдоль всех причалов до самого складского двора, и другая, не знаю как называвшаяся, которая отходила от конца набережной под прямым углом и была с одной стороны ограничена стенами домов, а с другой — заборами вот этих самых хозяйственных двориков. Угловой двухэтажный дом — а здесь все дома двухэтажные — был со срезанным углом, и как раз на этом углу была дверь, что вела в магазин под вывеской «Сапоги и всякое». Еще здесь была арка, чуть дальше, та самая, из которой тоже стреляли. Там что сейчас?

Показал Фролу, чтобы присматривал за проходом между домами и заборами, а сам повел Байкина в сторону арки. Надо бы по-хорошему сперва дом осмотреть, а то в нас так и через окно изнутри могут долбануть, но некогда, так что надо просто принять риск и смириться.

В арке тоже никого не оказалось, хотя на земле валялись гильзы: точно в нас отсюда стреляли, я не ошибся. И следы разрывов гранат — ими, похоже, противника отсюда и согнали.

Так, и вот дом с аптекой, он именно второй, не третий. Дверь в аптеку заперта, придется бить окно… хотя… тут же второй этаж, аптекарь с семейством, скорее всего, там сидит, прячется, если не в ополчении. И если мы окно разгрохаем, то опять же с высокой вероятностью нарвемся на пулю откуда-то из глубины помещения при попытке лезть в окно.

И что делать?

Байкин сообразил раньше меня — несколько раз резко провернул рычажок звонка. Помните звонки-вертушки в старых домах, бронзовые такие? Вот и здесь на двери такой же висел.

Почти сразу раздался звук открываемого окна, и оттуда высунулась средних лет тетка сурового вида, в каком-то чепце и вооруженная дробовиком.

— Воевать в мой дом не пущу! — сразу же объявила она.

Хорошо опять же, что повязки опознала, а то с такого расстояния из своей пушки могла много беды наделать.

— У нас раненый, нам бы его укрыть!

— Раненый? — переспросила она без большого доверия. — Это где?

Коротко свистнув, я махнул рукой, подзывая остальных. Опять в том же порядке — Платон впереди, за ним Васька с раненым — ему только раненых и таскать при такой силе и габаритах, Фрол сзади прикрывает. Тетка, перегнувшись через подоконник, проследила за передвижением, потом сказала недовольным голосом:

— Там ждите. Сейчас спущусь и открою.

Точно, не надо было к этой тетке лезть через окно, это явно не та тетка, с которой такие трюки проходят.

Мы, опустившись на колени, сидели у двери, уставив стволы винтовок в разные стороны, а у меня попутно просто мышечная память кричала, требуя в руки автомата — оружия, из которого можно не только попадать, а еще и давить огнем. Что особенно полезно при таких вот перебежках, какими мы