мне не просто были чужие тапки, кроме этого я был одет в больничный (порванный в некоторых местах) халат. Но самое главное состояло в том, что я ещё был и полностью чист…

  Приблизившись к Гоше, я посмотрел на него. Да, он также был вымыт…

  Охохо, неплохо. Похоже, нам наконец-то… Хотя ладно, лучше не нужно заранее.

  Сперва толчок получился слабым, поэтому дверь не открылась. Когда же я чуть поднажал на ручку и ещё немного насел плечом, сперва сделав рывок назад и обратно, то всё получилось. Правда, я чуть не вывалился. Помогло только то, что рука крепко держалась за дверь.

  Ненадолго мой взгляд оказался направлен на бетон, однако когда я его поднял, а пряди давно не стриженых волос отошли назад, я увидел то, что, наверное, уже никогда не мечтал увидеть.

  Чистоту.

  Не просто гигиеническую, а всеобщую. Более расширенную в понятие: вокруг действительно было чисто, но вместе с этим почти не было и людей.

  Только два человека. Один, странно покосившись на меня, пошёл куда-то наверх по лестнице, находившейся в арке в семи метрах от лазарета. Второй заходил на дощатый настил, построенный посреди странного сооружения: некой коробки, державшейся на рельсах (вот почему я не почувствовал их, когда меня только тащили сюда) взятых с путей под зданием и идущих от одной платформы станции к другой. Да, именно тогда я понял, что имел в виду дед.

  Первомайская, точно! Я очень мало здесь бывал, поэтому ничего и не помню. Она ведь была сделана не так, как другие: один перрон и два пути. Тут было всё чуть по-иному: два перрона, и два, раздёлённых бетонной перегородкой, пути посередине.

  Этот короб покрывал и пути, и, даже, небольшую часть платформы. А так же в нём были прорезаны дыры правильных квадратных размеров.. стёкла? Нет, стекла вроде не было. Хотя, зачем оно. Ещё по краям, сооружение имело двери. Да, именно двери. Подтёртые, взятые с поверхности, уже чуть обветшалые, но всё равно ещё годные двери, которые сейчас, с обоих сторон, были закрыты.

  Неужто это жилой дом такой? Посреди и так небольшой станции (потолок и впрямь для метрополитена был низок) был построен квартирный дом?... Да ладно.

  Хотя, какая мне разница. Это их дела. А вот то, что строение впечатляло – с этим поспорить было трудно.

  И, конечно же, мне захотелось разобраться.

  “Наверняка этот настил и есть мост…” – подумал я и, мысленно пожав плечами, неуверенно двинулся к нему.

  Света было немного. Я поднял взгляд. Как и ожидалось: только две флуоресцентные лампы у каждого из выходов в туннель. Наверное, и на той стороне также – увидеть мешал.. ну вы поняли.

  Такой полумрак был даже мил мне. Как-то, так привычней.

  И вновь я услышал лелеявший сознание звук гитары, виртуозно струящийся из-под пальцев мастера-музыканта. Я поглядел в ту сторону, откуда доносилась эта прекрасная мелодия, и увидел некого человека, сидящего за столбом у стены. Он был одет в нелепые лохмотья. Лицо его скрывала коричневая, побледневшая от времени шляпа с длинными полами и разноцветный шарф, накрученный на пол-лица. Кисти в порванных, грязных зимних перчатках старательно перебирали струны явно старого, чуть потемневшего от влаги инструмента. А рядом с бродягой стоял маленький радиоприемник, который с моего прошлого раза так и не удосужился заработать.

  Я постучал себя по карманам… Ха, ну откуда у меня могли быть деньги. Да и вообще ещё было неизвестно, ценятся ли они тут вообще.

  На секунду мне аж стало грустно от своей не способности чем-либо помочь. Однако потом я улыбнулся и мысленно сказал, не посмев тревожить творца: “Спасибо”. И, продолжая наслаждаться великолепной музыкой, направился дальше.

  Сооружение было целиком выполнено из дерева. По бокам от моста оно сильно выступало вперёд, делая, таким образом, тоннель ещё на середине станции.

  Когда же я наконец ступил на древесный настил, тот сразу же протяжно заскрипел под моими ногами. На мгновение создалась иллюзия, что я проваливаюсь. Однако это, слава Богу, было не так.

  Я прошёл от силы метра три, пребывая целиком в окружении небольших островков плесени на стенах и приятного запаха старых, мокрых брёвен, по которым нередко уже ползали жуки и тараканы, как увидел фигуру в конце. Она чуть-чуть попала в область освещения одинокой лампочки, висящей посреди коридора, а я уже понял, кто это.

  Навстречу мне размеренно, лишь иногда покачиваясь, вышагивал Антон. В слабом свете были отчётливо видны мешки под глазами парня и его лёгкая небритость, хорошо дополняющая образ вымотанного, усталого бойца.

  Я, чуть улыбнувшись, остановился. Взгляд моего товарища был нацелен на пол, однако как только он на мгновение поднялся, то сразу же зациклился на мне. Охотник, не сбавляя шага и чуть ухмыльнувшись, теперь целенаправленно шёл ко мне.

  – С неплохим тебя, – сказал, в своей привычной манере, с середины тоннеля Антон.

  – Ха, и  тебя.. с ним же, – недолго думая ответил я.