Звук был приглушён и я, в силу свой “отсталости”, не счёт его неким серьёзным внешним фактором, способным на что-то повлиять. И уже тем более в тот момент я не подумал, что данная фраза вообще могла быть произнесена человеком: я просто шёл.

  Однако, как выяснилось позже, она была произнесена именно представителем рода людского с довольно немалой должностью в обществе, обитающем в том оазисе, к которому направлялись мы.

  В общем, слова сыграли отнюдь не малую роль: вслед за ними сразу же вглубь туннеля ударил мощнейший свет прожектора.

  Подобного я, конечно, не ожидал. Тут же выпустив кисть Гоши, я упал, лицом вниз, на землю, прикрывшись руками и почему-то закричав. В тот момент мне просто резко “резануло” ярким лучом по глазам, из-за чего стало нестерпимо больно. На короткое время, правда. Но всё же. Я бы пережил это, будь в нормальном состоянии, а так я просто завопил, испытывая боль, которая уже давно прошла. Не правда ли, странно…

  Что сделали остальные, я не знаю. Однако некие оклики и ругательства с их стороны всё же расслышал, но они настолько неконкретны, что я уже и не могу построить из них хоть какую цельную картину.

  – Эй… Это что, люди?... – громко пронеслось по тоннелю. Или мне просто показалось, что громко.

  В общем, говорили или рядом, или в громкоговоритель. Хотя суть остаётся одной и той же: даже я расслышал эту фразу.

  Дальше я смутно припоминаю что было: на эти пару секунд я будто выпал из мира сего. А потом раздалось радостное, на этот раз совсем близко:

  – Мужики! Это реально люди! Это парни.. Чёрт побери, живые! Мужики, сюда идите! Мужики! Ахахаха!

  Ещё я слышал смех Антона, или мне просто показалось, что его. Так же через всех поступал и голос Гоши – это бы я не спутал нигде и ни с чем. Он явно что-то говорил, но что, я так и не понял. Я просто продолжал лежать лицом вниз, при этом накрывшись сверху руками.

  И так продолжалось, пока кто-то не подошёл ко мне сзади, не потряс за плёчо и не спросил:

  – Эй. Ты как? Всё нормально?.. Эй!.. – я слышал уже этот вопрос: его задавали остальным моим товарищам.

  Вот теперь настала и моя очередь.

  Я понимал его суть, но ответить никак не мог. Вместо этого тело рвалось ответить агрессией на внешний раздражитель, который вообще, конечно же, является спасителем.. может быть…

  Но мои чувства и действия пока были плохо подвластны мне.

  Последней каплей (не для меня, для непослушной наружности) стал резкий подъём туловища на ноги. Тут-то физиология не выдержала, а я просто не успел её остановить.

  – Эй… – только и успел выговорить неизвестный мне мужик в противогазе, прежде чем я с разворота (конечно же медленно) попытался его ударить.

  Движение, ясное дело, вышло неуклюжим и я, по закону жанра, вновь пошёл вниз, на свидание с рельсами, как только осквернённый помощник спокойно – хоть и с некоторым не понимаем, – отошёл в сторону.

  Посадка вышла не самой лучшей: мой лоб в который раз столкнулся с холодный сталью путей. Поэтому далее происходящее я помню не полностью. Всё происходило будто в калейдоскопе, с небольшими пробелами, олицетворяемыми моими “отключениями” от данного мира.

  Помню щелчок затвора и громкие слова Антона:

  – Нет! … стреляй … контуженный …

  Размытое лицо охранника, одетого легкий, потрёпанный бронежилет и шлем с пластмассовым щитком, сквозь который я и заметил нечёткое изображение его лица, на котором в тот момент повисла гримаса не понимания.

  Затем кратковременная тьма.

  После вновь свет, но теперь менее ослепляющий, но всё равно непривычный и режущий. Я понял только то, что меня кто-то тащит, причём довольно грубо: позвонки каждый метр неприятно сталкивались с сырыми шпалами.

  Кстати про свет. Я не мог крутить головой, но уже по новому потолку да и простому освещению было ясно: мы на станции. Я даже чуть припоминаю, как мы проходили блокпост, укреплённый мешками с песок снизу и цельными, длинными древесными досками сверху, которые, идя от одного края арки к другому, закрывали большую часть выхода из туннеля. Над досками, вроде бы, и находился прожектор. Ещё помню небольшое количество людей, стоявших на своих постах и ошеломлённо смотревших на меня… С чего это они?

  Сначала он показался мне неистово ярким, но спустя пару секунд я понял, что он сильно приглушен, наверное, ввиду малого количества лампочек – это нормально. На Первомайской находилась впотьмах. И так, даже, было лучше. Людей на находящейся справа платформе было не видно. Откуда лилась мелодичная, спокойная игра гитары, а рядом, явно, был включен неработающий радиоприёмник, который своим шипением лишь дополнял и так приятный звук, от которого по коже бежали мурашки.

  Через секунду я оказался под каким-то навесом (только после я узнал, что это), стало ещё темнее. Только редкие свечки, установленные у путей, освещали проход. Однако их неровный свет несильно разгонял мрак, ещё спокойствия прибавила прекратившаяся трясучка ног, будто пути куда-то убрали, именно поэтому я, поддавшись окружающей атмосфере, позволил закрыть себе глаза.