– Так что ты нашел о сенаторе Тоде? – прошептала я.

Генри заговорщически улыбнулся.

– Я подозревал, что его бредни укладываются в систему, помнишь?

– Конденсатор Тито... О да.

– Тото, – поправил Генри. – Мне потребовалось некоторое время, но потом я понял: это анаграмма!

– Это как Анна, шалаш и «Аргентина манит негра»?

– Да, но это палиндромы – слова, которые одинаково читаются как в прямом, так и в обратном направлении. А в анаграммах буквы меняются местами. Сенатор Тод Норд. Дракон Торенд. Терракот и контрданс. – Он улыбнулся мне. – Он не врал – он всегда называл свое имя.

Его энтузиазм был заразителен.

– И что, ты знаешь этого типа?

– Еще нет, – ответил Генри. – Но Гугл знает. Его имя...

– Нет! Нет, не говори! Я хочу разгадать сама, я люблю такие загадки. – Я потащила его к нашему столику. – У кого-нибудь есть ручка и листок бумаги? Салфетка тоже подойдет.

– Обеденный перерыв закончится ровно через минуту, – заметила Персефона.

Проклятье.

– Если вы не съедите все, завтра в семье-солнце не будет никакого солнца.

Разведя руки в стороны, мама смотрела на нас с Миа. Я боялась ее. Не столько того, что она вся была в муке и выглядела почти как зомби, сколько того, что ее глаза сверкали так зловеще и решительно. Везде вокруг нас – на столе, на полках, на подоконнике – были кексы, целая гора кексов, и все они выглядели горелыми, заплесневевшими и неаппетитными. Когда я взяла один в руку, корочка лопнула, и оттуда выполз червяк.

– Я не могу это есть, мама! – жалобно сказала я.

– Можешь и будешь. Я не зря приняла сегодня столько антидепрессантов!

Зомби-мама схватила Миа, попыталась насильно засунуть кекс ей в рот, и Миа закричала. Я оторвала ее от мамы, отступая, мы укрылись за горой кексов и начали осматриваться в поисках более надежного убежища или пути побега. И вот – зеленая дверь.

...О боже милостивый, это всего лишь сон. Мне больше не нужно бояться зомби-мамы. Одним подмигиванием я заставила ее исчезнуть вместе с горой кексов, затем движением руки убрала кричащую сестру – я должна была выйти отсюда, чтобы охранять дверь в сны настоящей Миа. Для этого я одолжила у нее браслет, который надела на руку перед сном. Слова Грейсона прошлой ночью не давали мне покоя: что если кто-то действительно по ночам проникает в сны Миа? Например, Аннабель.

Коридор пустовал, все было тихо и спокойно. Вид черной двери Генри напротив моей вызвал у меня улыбку – я была так рада, что мы решили все накопившиеся между нами проблемы. Завтра я приду к нему домой и наконец-то познакомлюсь с его семьей. И кошкой. Когда я думала об этом, то немного волновалась. Надеюсь, я им понравлюсь. Может, чтобы расположить их к себе, стоит принести немного домашней выпечки – думаю, они не часто ею лакомились. И что-нибудь вкусненькое для кошки. Или просто пакет наполнителя для туалета. Как я вычитала в интернете, часто причиной того, что кошка гадит где попало, является грязный лоток.

Но сейчас я должна наконец позаботиться о Миа. Ее дверь находилась рядом с моей. Это была простая, невзрачного синего цвета дверь с матовой серебристой отделкой, идеально сочетающаяся с загородным домом из натурального камня где-нибудь в деревне, с притолоки свисала гирлянда разноцветных флажков. На двери не оказалось ни замка, ни глазка, а отверстие для почты было таким широким, что сквозь него свободно мог пробраться небольшой зверек. В прошлый раз ее дверь хотя бы караулил огромный плюшевый кролик с ножовкой, но этой ночью никого не было видно.

Я попробовала нажать на дверную ручку. Не заперто! Как неосторожно со стороны подсознания Миа – ведь любой мог просто взять и вой...

– Пливипливепливетики!

Большая голова возникла прямо перед моим носом, и я испуганно отскочила назад. Фаззи-Ваззи, потрепанный кролик в желтом комбинезоне. Мне