При виде разгневанной Эльги Савва не сдержал смеха и отступил на несколько шагов, подняв над головой левую руку в знак предложения мира:

– Похоже, что так. И теперь вам придется немного подождать, прежде чем царский совет решит, как быть с вами дальше. Как я понял, их уж слишком поразило, что ты почти с порога захотела сразу всего…

Эльга невольно приподняла руку и двинула указательным пальцем: ей не хотелось, чтобы посольству стало известно о ее неудачном сватовстве к дочерям Константина. И Савва умолк: долгая жизнь при дворе василевсов развила в нем тонкое внимание к подобным мелочам. Эльга бросила на него благодарный взгляд и получила в ответ понимающий. Очень хотелось верить в искреннее расположение Саввы, но она не решалась. Все же глава средней этерии – человек Константина и получает пожалования от него.

– Значит, ты не привез нам никаких новостей?

– Ваши дела не по моей части. Важных новостей вам следует ожидать от патрикия Артемия: дела придется обсуждать с его людьми, с Василием, Симеоном и прочими. Но чтобы наладить понимание и тем облегчить переговоры… Если позволишь, я бы дал тебе один совет…

– Буду тебе за это благодарна.

– Попробуй поговорить с августой.

– С Еленой?

– Да, августа сейчас только она, царской невестке Феофано это звание пока не даровано. Должно быть, Елене еще в молодости надоело быть одной из трех-четырех август, потому что в те годы царские венцы носили жены ее отца и братьев одновременно с ней. Так вот, царица Елена – весьма умная и решительная женщина. Причем она всегда стояла на стороне своего мужа против собственного отца и братьев, которые пытались отнять у него власть. Думаю, тебе не помешало бы приобрести ее благосклонность. Вы – женщины, и в своих державах занимаете одинаковое верховное положение, хотя…

– Сами эти державы – не одно и то же, ты хотел сказать?

Савва развел руками: сама понимаешь.

– Но как мне добиться нового приема у нее?

– Есть много способов намекнуть на желаемое, ничего не говоря прямо, и здесь предпочитают такие. К примеру, передай ей просьбу помочь советом в каких-нибудь женских делах… не знаю… спроси, как ей удается сохранять такую свежесть и красоту при таких взрослых детях… Если она пожелает тебя понять, то пришлет приглашение или доверенного человека. И знаешь, что я думаю? Василевс и его приближенные сами будут рады способствовать вашей встрече с августой, надеясь, что ее женская мягкость и мудрость поможет вам найти согласие.

– И как мне передать ей мою просьбу?

Вместо ответа Савва поклонился, выражая готовность служить. Как глава охраны дворца, он пусть и не имел доступа во внутренние покои василиссы, но все же мог выйти на ее ближайшее окружение.

– Я не останусь неблагодарной, – сдержанно заметила Эльга.

Со стороны могло показаться, будто она не слишком-то ценит эту услугу, но это был бы неверный вывод. Напротив, у нее даже сердце замерло при мысли, что этот человек может и, кажется, хочет быть ей полезным в таких делах, где не поможет больше никто.

– Молись за меня – этого будет достаточно, – улыбнулся Савва, и по глазам его Эльга не смогла понять: шутит ли он или и впрямь готов принять такую плату.

– Тогда передай августе, что прошу позволения с моими женщинами осмотреть царские мастерские, где делают паволоки. А если придется подкрепить просьбу дарами, то сейчас тебе передадут кое-что от меня.

«Кое-что» оказалось полусорочком щипаного бобра – прекрасного меха, мягкого, красивого и теплого, носить который в Северных Странах себе позволяют только самые знатные люди. Савва с поклоном принял дар. Эльга подумала: все равно, возьмет он бобров себе или отдаст скопцам, сторожащим опочивальню Елены. Эти легкие меха всяко сделают ее просьбу куда весомее.

Ответ на ее просьбу пришел самый благоприятный: Елена августа приглашает архонтиссу Эльгу посетить палатион Зевксиппа, где располагаются гинекеи – те ткацкие мастерские, в которых производят самые лучшие шелковые ткани. Этериарх Савва оказался прав… Однако приглашение снова касалось только женщин; когда Мистина помогал Эльге сесть в носилки, вид у него был недовольный. Этериарху, прибывшему сопровождать архонтиссу росов, он кивнул с улыбкой, но Эльга, двадцать лет его знавшая, видела, что улыбка эта принужденная и ложная. Служанки ей передавали разговоры в дружине: де царев воевода что-то к нам зачастил и трется больше возле княгини, будто надеется наших девок к себе в дружину переманить. Насчет источника этих мнений Эльга не сомневалась и внушала Мистине:

– Савва необходим нам как ключ, чтобы отпереть хотя бы калитку в этой каменной стене, коли уж нас не впускают через Золотые ворота.

– Мне бы больше понравилось, если бы он был как Артемий или Иосиф Вринга – не носил бы бороды и не глядел на женщин, – с досадой отвечал Мистина.

Сегодня лодьи русской архонтиссы вошли в Суд и пристали с северной стороны константинопольского мыса, в порту под названием Неорий. Здесь Эльге вновь подали носилки, присланные из дворца, а ее знатным спутницам – лошадей. Позади шли два десятка служанок. Эльга прихватила всех: