Конечно, спина и особенно шея ныли после вчерашнего избиения, но такую боль юноша был приучен терпеть не морщась.

А вот дыхание новоиспеченного нуклеара вдруг стеснилось, когда он, беря из рук Кислова автомат, осознал, что поездка в конечном счете преследует лишь одну цель: получение взрывчатки, которая будет опробована на жителях Лакедемона, его бывших друзьях. До какого-то момента жизнь Олега была такой простой и понятной, будущее он держал в своих руках, но теперь юноше казалось, что его жизнью управляют жестокие силы, которые в непонятном порядке расположили череду препятствий, а от него самого ничего уже не зависит. Перед глазами на фоне водоворота знакомых лиц встала строптивая девчонка, маленькая пацанка, которой вечно доставалось за проделки и непослушание; юная воительница, что никогда не промахивалась, из какого бы оружия она не стреляла; девушка с несчастным, невероятно красивым лицом, выходящая из Храма Славы под руку с лучшим другом Артуром…

«Забыто ли все, что было когда-то дорого?» – произнес внутренний голос.

Усилием воли Олег рассеял дымку воспоминаний, сказав себе: «Забыто!»

В это время к телеге подошел шаман, держа в руках большую банку. Как оказалось, это была мазь, отпугивающая хамелеонов, а также пауков, живших в пустых кварталах Таганрога. Нуклеары готовили ее из гигантских слизней, ящериц и растений. Запах был наипротивнейший, но, Олег постарался намазать руки и ноги толстым слоем, с содроганием припомнив свою первую встречу с необычайно жуткими тварями.

– Хорошо, что не взяли Каур, правда, брат? – шепотом спросил Илья. – Мы можем попасть в засаду, а она такая отчаянная. Ведь я тоже ее люблю, хоть и не влюблен.

«Вот как ты, братец мой, интересно разговариваешь: любить, но не влюбиться, знать, но не осознавать… Где только такого набрался?» – подумал Олег и подозрительно взглянул на юного нуклеара, но тот лишь добродушно улыбался.

Среди тех, кого отобрали для экспедиции, Олег достаточно хорошо знал только Сашу, сына судьи. Сегодня молодой человек был очень оживлен и весело перешучивался с еще тремя юношами. От вчерашней угрюмости не осталось и следа, как будто посещение интерната и тяжелая встреча с неполноценной дочкой произошли с кем-то другим. И такая кардинальная смена настроений тоже порядком озадачивала.

Телега неторопливо двигалась по совершенно пустынным улицам. Олег, ушедший в невеселые мысли, шагал рядом с Кисловым. Юноша не следил за дорогой, что было, конечно же, недопустимым разгильдяйством, но почему-то он полностью доверял чутью и зоркости нуклеаров, которые двигались по родному городу. Кроме самого Олега, автоматом вооружился вождь, у остальных были арбалеты и топорики. Саша держал в руках свой диковинный лук и был подпоясан ремнем с привязанными металлическими шарами. И хотя Олег вовсе не жаждал столкновения, но ему стало любопытно взглянуть на оружие в действии, уж больно оно походило на безобидную детскую игрушку.

Шаман, сидящий боком на телеге, и идущий рядом Саша беседовали о какой-то непонятной ерунде и громко смеялись, отчего вождь недобро косился на них. Речь шла о киндеровых деревьях и об их расширяющим сознание эффекте, что делает человека равным богам, в то время как алкоголь сознание сужает, низводя хомо сапиенса на уровень скота.

Кислов, тихо ругнувшись, сплюнул через плечо, а шаман захохотал, хлопая себя по бедрам, и, отсмеявшись, обратился к вождю, потешно хрюкая через каждое слово:

– Валера, как считаешь, может, чтобы улучшить животноводство, нам надо разрешить алкоголь? Выгода прямая, любой сможет договориться со свинюшками…

– Вы и так на баранов похожи, – проворчал Кислов, – блеете на всю округу.

На этот раз засмеялся и Саша, а вождь, зло сверкнув глазами, рявкнул:

– Заткнитесь!

– Ладно-ладно, только не волнуйся! – произнес шаман нормальным голосом. – Я как раз собирался рассказать Олегу о троллях, поскольку нам придется проходить через их владения. Сами себя они называют бамана. Лет десять назад мы заключили договор о свободном транзите через их территорию, но стараемся в ту сторону не лезть. Первое правило: когда мы с ними встретимся, ни в коем случае нельзя показывать даже удивления. Так что сохраняйте невозмутимость, а переговоры я беру на себя.

Олег удивился, потому что предполагал, что атаковать отряд могут дикие звери, например, собаки, либо кто-то более крупный и свирепый, но оказывается, существовала еще община выживших.

«Как же мало знал я о мире, сидя в Лакедемоне…»

Уже некоторое время назад отряд пересек границу владений троллей, но вокруг было также тихо и пустынно. Растительность стала намного гуще. С трудом можно было угадать абрисы домов в холмах, поросших зеленой стеной лиан, кустарников и высоких трав.

Бык двигался медленно, оси тягуче скрипели, проворачивая колеса, на улицах мертвого города царила тишина, лишь иногда из густой зелени, разросшейся на обочине, доносилось птичье пение и шуршание ящериц. Олег теперь то и дело озирался по сторонам, однако ничего подозрительного не замечал.

Вдруг Заквасский, выхватив из-за пояса топор, соскочил с телеги.

– Что такое? – спросил Кислов, подняв голову.

Увидев на лице шамана предельную степень сосредоточенности, а такое бывало не так уж часто, вождь не на шутку растревожился, до боли вжав