Олег наконец обратил внимание на полностью освобожденный от вездесущего плюща пышный фасад дома, украшенный колоннами, завитушками, головками младенцев с крылышками, вазами и коваными решетками. Резная дверь и два необыкновенной формы фонаря дополняли невиданное великолепие. Дворец Собраний в Лакедемоне рядом с этой красотой выглядел просто деревенским курятником.

– Подождем возле входа. Скоро они выйдут… – зрачки мулатки начали округляться. – А пока расскажи мне о девушке, которую взяли в плен.

– Наверное, никого представлять не надо, все друг друга знают, – весело заметил шаман, когда увидел стоящую на улице пару.

Два бывших друга, встретившись взглядами, нахмурились, Аня отвела глаза и покраснела, и только Каур, словно не замечая искр, которые проскакивали между бывшими охотниками и жертвой, церемонно произнесла:

– Здравствуй Артур, сын правителя Антона, здравствуй Анна дочь Павла.

– Привет, – одновременно буркнули Аня и Артур.

В это время из Художественного музея стали выходить остальные участники заседания Небесной Канцелярии. Последним появился в дверях Кислов с вещмешком в руках.

– Ваше оружие и амуниция пока у нас полежат, но личные вещи можете забрать, – сказал он, роясь в мешке. – Вот, возьми свою Барби.

Вождь протянул девушке пластиковую фигурку в выцветшем наряде.

– Ты что, мать, – прыснул смехом Артур, – в куклы до сих пор играешь?

– Не твое дело! – огрызнулась девушка, пряча Барби за спину.

– А вот твой «Плейбой», – ухмыльнулся вождь, протягивая журнал Артуру.

– А можно мне посмотреть? – попросила Аня.

– Конечно, – ответил вождь.

Девушка рассматривала глянцевую картинку с нескрываемым злорадным удовольствием, отчего ее муж вдруг начал краснеть. Чувство стыда, неожиданно открывшееся в его душе, было Артуру доселе незнакомым, поэтому наследник почувствовал себя дурно.

– Теперь ясно, чем ты занимаешься ночами… Держи! Вот теперь твоя жена. Будешь с ней делить горести, радости и постель, – глаза Ани заблестели, она протянула журнал мужу и, сжав руку в кулак, произвела характерное движение на уровне паха.

Артур стал пунцовым, мечтая лишь об одном: провалиться сквозь землю. Спасла парня Ольга Михайловна.

– Это же Галина Грильска! – воскликнула она. – Модель и актриса, Галина Грильска, она сама из Таганрога, победила на конкурсе красоты, не помните? – женщина вопросительно посмотрела на стоявших рядом членов Совета, но те лишь равнодушно пожали плечами. – Я была на показе мод в Москве, и мне даже посчастливилось взять у нее автограф. Вы представляете? Автограф у самой Галины Грильска!

– О! Вот как! – шаман неожиданно воодушевился. – Это, безусловно, величайшее событие в вашей жизни стоит увековечить памятником рядом с Фаиной Раневской. Да и кто такая Раневская в сравнении… как там ее… с Галиной Грильска? Но только одна проблема: мы разучились отливать статуи из бронзы, поэтому предлагаю сделать монумент из более податливого материала. Поговорите, любезная Ольга Михайловна, с вождем, может, он вам выделит что- нибудь из своих коровников или свинарников.

– Вам должно быть стыдно, Ян, вы смеетесь над самым драгоценным, что есть у человека, над его памятью о счастливых временах, – обиделась женщина и сразу же, не ожидая очередной колкости Закваского, обратилась к наследнику:

– Молодой человек, можно мне хоть краем глаза посмотреть ваш журнал?

– Да забирайте, – с напускной небрежностью проговорил Артур. – Он мне вообще не нужен. Я вообще дарю его вам. Я его случайно нашел, хотел выкинуть, но не успел.

– Семьдесят пять, семьдесят шесть, семьдесят семь… – шептала Аня.

– Сто три, сто четыре, сто пять… – бормотал Артур.

«Сто сорок один, сто сорок два, сто сорок три», – говорил про себя Олег.

Каур, осознавая бесполезность данного занятия, спускалась по Каменной лестнице, ни о чем не думая. Это был старый шаманский трюк: предложить посчитать количество ступенек. Пока еще никто не давал двух совпадающих друг с другом ответов.

– Ну, сколько получилось? – спросил Ян, ожидавший молодых людей возле стелы с ангелом-хранителем.

– Сто семьдесят девять, – сказала Аня.

– Нет. Сто девяносто два, – замотал головой Артур.

Олег промолчал: у него получилось сто восемьдесят пять.

– Совершенно верно, – Заквасский улыбнулся, опершись рукой на один из мраморных столбов.

– Кто правильно посчитал? – спросила девушка.

– Да все вы правильно посчитали, – ответил, смеясь, шаман. – Сколько б ни было, все верно. Вот, мне кажется, что истинное количество ступеней равно годам, которые Каменная лестница простояла до катастрофы.