А почему не в какой-нибудь бухте острова Скелетов?
Ну разумеется, из-за боязни очередной встречи с циклопами! Ведь ясно же, что если эти твари приплыли на остров Скелетов откуда-то с другого острова, значит, у них есть на чем плавать! И на этом чем-то они могли бы попытаться взять «Любовницу ветра» на абордаж!
А еще вы, может быть, захотите знать, отчего двум морпехам и одному пиратскому капитану по имени Лод пришлось остаться на «Любовнице ветра» среди чужаков? Почему эта бравая троица не вернулась на родной «Голодный кракен»?
Да потому, друзья мои, что все добытые нами сокровища нуждались в дележе. А по морским суевериям, клад нельзя было делить в сумерках или ночью – дескать, добычи не будет.
Так и вышло, что вечером мы не чахли над златом, а напились в зюзю и орали всем пиратским коллективом всякие песни. Про девушку, которая полюбила моряка, а он оказался осьминогом, про пирата, который продал душу Хозяину Глубины и тот сделал его буревестником, и еще про падающую звезду, ставшую золотым самородком, который нашел голодный сирота.
Эти песни были местными, и мы как-то незаметно успели их выучить за время нашего морского похода. А когда у пиратов песни кончились, мы с дядей Вовой запели свои: «Девушку из Нагасаки», «Спасите наши души» и, наконец, «Эй, моряк, ты слишком долго плавал!»
Наше выступление имело неожиданный успех. Рихард пожаловал нам со старшиной по фляжке какого-то особо ценного рома из своей личной бочки. Ну а Лод – тот просто похвалил (все, кто хоть немного знали старика, понимали, что явление это по редкости сродни метеоритному дождю).
И только Таис высокомерно морщилась: мол, у меня среднее музыкальное образование, а у вас – ни слуха, ни голоса.
После завтрака занялись долгожданным разделом добычи.
Вначале бросили жребий, чтобы установить, кого судьба выбрала стоять на весах (поначалу добычу предстояло взвесить).
Затем разложили золото на чистой мешковине.
Лод и Рихард, демонстрируя отменное знание таких вещей, как пробность золота и каратность драгоценных камней, разделили все монеты, украшения и посуду на несколько групп.
После этого взвешиванием был установлен точный вес в пределах каждой группы.
И, наконец, капитаны смогли разделить всю добычу на две равные части. Легко догадаться, что при этом число куч удвоилось, а сами кучи – уполовинились.
Таким образом был осуществлен равный раздел добычи между двумя кораблями – «Голодным кракеном» и «Любовницей ветра». Что же до справедливого – то есть пропорционального заслугам конкретного пирата – дележа награбленного внутри экипажей кораблей, то он должен был состояться после того, как принадлежащая «Кракену» часть добычи будет на него перегружена. Дескать, финальный дележ дело глубоко интимное, и нечего им заниматься в присутствии чужих людей и чужого капитана.
Но прежде – прежде! – пираты поручили Таис, назначенной кем-то вроде счетовода, провести опись наиболее выдающихся золотых изделий и украшений. С учетом их принадлежности образовавшимся итоговым кучам. Вот же бюрократы, а?
Девушка забегала между горами золота, делая пометки на вощеных табличках (которые заменяли здесь блокноты). Остальные – кайфовали с самым отрешенным и мечтательным видом.
Я тоже переживал, как говорится, эмоцию счастья. И уже мысленно примерялся, как разложу свои две тысячи монет на столике каюты. Красивыми такими стопочками разложу!
Я даже начал всерьез прикидывать, как протащить эту гору золота через таможню, когда мы все-таки доберемся до российского консульства!
А сразу вслед за этим – можете ржать в голос – я начал переживать на тему, достаточно ли чистое было в кладе золото и нет ли здесь какого-то подвоха. Ведь, например, известно, что цыгане умело бодяжат всякие подделки, без эксперта не отличишь…
Короче, вы поняли. «Без лоха и жизнь плоха» – это сказано про меня.
Из этих сладких грез меня выдернул вопль марсового:
– Парус на горизонте!
Лод с Рихардом обменялись колкими взглядами. Сдается мне, обоими капитанами в тот миг овладели подозрения, а не слил ли загодя его компаньон информацию о кладе Фарида неким своим анонимным подручным. Чтобы те дождались удобного момента напасть и забрать всё якобы себе, ну а на самом деле – себе и своему коварному сообщнику…
Но, воздержавшись от преждевременных взаимных обвинений, капитаны устремились на мостик.
У Рихарда на мостике подзорная труба была своя, стационарная. Ну а Лод, только добежав до смотровой площадки, спохватился, что и ему оптика не помешала бы, и позвал меня.
Я принес ему свой бинокль и, воспользовавшись ситуацией, уходить далеко не стал. Мне тоже было интересно, кого это к нам несет!
Бывалые морские волки минуты полторы молча изучали прозрачные дали, а потом синхронно выругались:
– Гарпун мне в пузо и два в жопу!
– Разрази меня, Хозяин Глубины!
