— Не получается, — с некоторой нервозностью сообщила она. — Не могу дотянуться! Я, как ты велел мне, напрягла мышцы перед привязыванием, но, кажется, это не сильно помогло.
Еще сидя в клетке, они постарались обговорить все возможные варианты спасения, и Восток поделился со скавенкой некоторыми хитростями. Но они не смогли предвидеть одного: что привяжут их не веревками, а довольно толстой проволокой, и привязывать — точнее, прикручивать — будут весьма крепко и умело!
— Давай попробуем немного растянуть и раскачать туры, — предложил Восток. — Каждый со своей стороны.
— Что растянуть?..
— Туры. Ну, круги проволоки, которые нас обвивают.
— Давай.
Они дружно налегли на свои путы, одновременно пытаясь расшатать и сдвинуть их. Восток ощутил, как проволока впилась в кожу на груди, полоснула болью. Позади болезненно вскрикнула Крыся, и сталкер тут же прекратил давление.
— Я ничего тебе не повредил? — обеспокоенно спросил он.
— Ничего страшного, — девушка дернула ладонью, словно отмахнулась. — Больно, конечно, но я готова потерпеть.
Следующие часа полтора прошли в безуспешных попытках освободиться. Восток едва не вывихнул кисть, нащупывая скрутку возле их запястий, и все-таки порезал проволокой кожу на груди и плечах. Щуплая Крыся чуть не застряла, попытавшись ужом выползти из грудной обвязки.
Ситуация зашла в тупик. Путы слегка ослабли, но все так же крепко держали пленников.
— Все?.. — прошептала Крыся. — Это... конец?
Восток ощутил в своих ладонях ее дрожащие, холодные как лед пальцы. Словно мышата, прячущиеся от хищной желтоглазой темноты, они доверчиво и пугливо жались к его рукам, пытаясь согреться, найти защиту и спасение...
Сталкер обхватил эти тонкие пальчики и чуть сжал. Погладил.
— Пока не взошло солнце и не явились те, кто... убьет нас, — еще не конец, — сказал он. — Но даже этого хотя бы один из нас сможет избежать — правда, очень непростым, требующим решительности способом. Есть еще одно средство, Крысь. Крайнее.
— Что еще за... средство? — всхлипнула девушка.
— У меня есть маленький шприц. С очень сильным снотворным. Его не нашли при обыске. Если ввести этот препарат, то можно заснуть... очень крепко и не почувствовать ни лучей солнца, ни зубов тварей. Но можно и по-другому, — Восток снова сжал Крысины пальцы. — Содержимого шприца вполне хватит, чтобы один человек заснул и больше не проснулся. Ты понимаешь, о чем я?
— Понимаю...
— Крыся, я не хочу, чтобы, когда для нас наступит время умирать, ты мучилась и страдала. Я не хочу, чтобы голодные твари терзали тебя живую, ослепшую под солнцем и беспомощную. Я хочу предложить тебе быструю и легкую смерть. Не сейчас, а когда станет ясно, что для нас уже все кончено. И, разумеется, если ты согласишься.
Повисло молчание. А потом Крыся тихо спросила:
— А как же ты?
— Я?
Восток криво усмехнулся и повел плечом. Ему очень не хотелось выглядеть в ее глазах эдаким пафосным киношным героем без страха и упрека. Поэтому он просто сказал:
— Перебьюсь.
— Нет! — скавенка рывком выдернула ладонь из его захвата и негодующе шлепнула сталкера по пальцам. — Это будет нечестно — если все достанется мне! Я, может, тоже не хочу, чтобы ты мучился! Понял? Не хочу! И даже не думай!
Она уже почти кричала, всхлипывая через каждое слово.
— Крысь, да успокойся ты! — прикрикнул на нее сталкер, дернув за руку. — Как ты не понимаешь, что... — он вдруг резко осекся и замолчал. — Ладно, — сказал он уже совсем другим тоном, — давай тогда пополам. Чтобы обоим просто заснуть. Согласна?
— Пополам? Согласна. Где там этот твой шприц?
— В кармане. Сейчас попробую достать. Извини, если руке больно будет.
— Да плевать!
Восток осторожно согнул руку и подтянул ее к кромке кармана, куда еще в клетке упрятал шприц. Но как он ни старался, достать до дна никак не получалось — мешала проволока, связывающая его руку с рукой скавенки.
— Крыся, помоги мне, — начал он, — никак не доберусь до дна кармана. Ты меня ниже, попробуй сама.
Но девушку постигла та же неудача. На некоторое время оба задумались.
— Эврика! — вскричала скавенка. — Я знаю, что делать! Надо продвинуть шприц по ноге от низа кармана к его кромке! И
