На краю острова, куда блондинка привела обоих беглецов, их ждал воздушный шар и тройка запряженных в него гигантских летунов. В корзине сидел худощавый мужичок невысокого роста, который проявил явное недовольство при появлении лишнего пассажира.

– Эдак мы до вечера домой не доберемся, а к ночи, глядишь, и гроза нагрянет.

– Не ной, Мурулео. Доставишь обоих в лучшем виде. Следующим рейсом заберешь меня. Оплата двойная.

– Хорошо-хорошо, госпожа. Будет исполнено в лучшем виде.

Леонид сразу переоделся в запасной комплект одежды возничего, который специально на случай дождя хранился в герметичном мешке.

Они быстро отчалили. Царьков долго смотрел на огромных птичек, пытаясь определить, что это за существа. Крылья, хвост, туловище – как у орла, а вот шея и голова напоминали птеродактиля.

«Ни себе чего! Какие громадины! А ведь крыльями машут довольно слаженно. Кто их так выдрессировал?»

Под его взглядом летуны начали нервничать, и возничий попросил не отвлекать «рысаков» от работы.

Второй беглец долго приводил себя в порядок, хотя одежда ему была впору. Наконец, он расправил все складки куртки и обратил взор на Царькова.

– Тебя как величать, любезный? – спросил Даланио, стараясь наполнить голос снисходительными нотками.

«И что ему сказать? – подумал пришелец из-за Мембраны. – Назову свое имя, сразу за чужака примут, появятся новые вопросы… Нет, к откровенному разговору я не готов ни с кем, кроме Варио, а того еще надо в норму привести».

– Самому бы знать, – вздохнул Царьков.

Мысль о потере памяти возникла сразу, как только он подслушал разговор Ортианы с белокурой подругой. Столько проблем сразу снималось! Когда хочешь – отвечаешь, ну а на нет и суда нет.

– Это как?

– Спроси чего проще. Помню только, как очнулся на острове, а смуглая барышня копьем тычет. Потом в деревню пошли, обозвали Зверенышем, заставили с дикарями драться. Что было до этого, где я жил, чем занимался – хоть убей, не знаю. Хорошо, что с Елкуарой встретился. Она-то кто такая? Явно на местных не похожа.

– Она работает в той конторе, где людей на тяжелые острова отправляют за деньги. Правда, красивая? С удовольствием бы взял ее в жены.

«Опоздал парень, она уже замужем. Только самого супруга красавицы это не особо радует. Так быстро я не заключал брак даже в первый раз», – мысленно проворчал Леонид, но вслух произнес:

– Симпатичная. И почему не женишься?

– Не-э-э. Такая за меня не пойдет, ей тумала или милорда подавай.

– Кого-кого?

Преимущества потерявшего память позволяли задавать любые вопросы. Царьков совсем осмелел и перестал обращать внимание на изумление собеседника. Главное было вытянуть из попутчика как можно больше информации о здешнем мире.

– И дворянских титулов не знаешь? Совсем плохой. Тогда слушай…

Местный вкратце изложил школьный курс о рангах и званиях Кардома. О себе тоже немного рассказал. Среди простолюдинов он занимал довольно высокую ступеньку, правда не сам, а его отец, владеющий несколькими ремесленными мастерскими и торговыми лавками.

– И при таком достатке ты отправился к дикарям?

– Зато я побывал на тяжелых островах, – задрал нос кверху Даланио.

– Почему острова тяжелые?

– Ты чего? Совсем-совсем ничего не помнишь?

– А то бы я спрашивал…

В отличие от амазонок, Даланио говорил лишь на одном из языков, которым летающий посланник обучил Леонида. Поначалу это доставляло некоторые неудобства, однако полиглот быстро приспособился.

Из рассказа попутчика он понял, что блондинка являлась своеобразным гидом по весьма экстремальному туру, где горе-туриста вполне мог ожидать летальный исход.

– Там плохо растет фиал, поэтому остров не может подняться высоко. После сильной грозы так вообще едва на землю не падает.

– Фиал?

– О… братец, да тебя, как ребенка, учить нужно. Хорошо хоть говорить не разучился.

– Или дышать, – добавил Царьков, усмехнувшись.

– Скажешь тоже. Чтобы дышать, много ума не надо. А вот память – штука тонкая, напрямую с мозгами связанная. У тебя там наверняка что-то переклинило, вот разум до памяти и не доберется. Может, по голове стукнуть?

Собеседник явно пытался показать себя умнее, чем был на самом деле. Поучительный тон и излишняя жестикуляция вызывали улыбку.

– Ага, чтобы остатки мозгов выбить? Лучше не будем.