импровизировал на ходу, чтобы выяснить, кто так жаждет его смерти.

– Ты знал? – теперь удивился противник.

– Как видишь, я жив, а твои приятели – нет.

– Тогда откуда ему стало известно, что сегодня утром урод с потрепанной вороной покинет деревню?

Лежачий воин, похоже, собирался вывести противника из себя, дабы тот в гневе скорее прикончил побежденного. Однако Царьков понял, чего от него добиваются, и не собирался идти на поводу.

– Это проще простого. Я ночевал у контрабандиста, который предупредил знакомых разбойников, а те наверняка пустили слух дальше. Видимо, у самозваного ясновидца отработанные связи с преступным миром. Ты ведь обо мне ночью узнал?

– Почти под утро. Едва успел добраться до опушки до конца драки.

– Да разве это драка? – усмехнулся Леонид, убрав шест от горла побежденного. – Так, избиение неумех, которых наверняка кинули на убой. Как, впрочем, и тебя.

Царьков поймал себя на мысли, что его заносит, прямо распирает от собственной значимости и непобедимости.

«Я что, юнец желторотый? Правда, внешне мне и тридцати нет, но ведь мозги остались прежними, а они-то в курсе, что гордыня ни к чему хорошему не приводит».

Противник тем временем приподнялся на локте.

– Легендарный вельможа никогда не лжет, – без особой уверенности в голосе произнес он.

– Вот бы подсчитать, сколько блуждающих лордов блуждает сейчас по Кардому?

– Я тебе не верю!

– Взаимно. Ладно, я узнал, что хотел, счастливо оставаться.

– Ты меня не убьешь?

– Торопишься к демонам?

– Лорд сказал…

– Да пошел он куда подальше, твой предсказатель! Я никогда чужие домыслы близко к сердцу не принимаю, только самые очевидные.

– И что сказал твой блуждающий?

– Мой попросил меня выжить. Вот это дело стоящее, им я сейчас и занимаюсь. Поэтому, сам понимаешь, твое оружие забираю себе. И лошадь в придачу.

– Но как же…

Царьков не стал слушать бормотание. Ему еще предстояло впервые в жизни сначала оседлать скакуна, потом стронуться с места. И первое и второе прошло на удивление гладко. Животное послушно выбралось на дорогу и легкой рысью потрусило в нужном направлении.

– А ты почему поводьями не пользуешься? – спросил Варио. – Давишь на лошадку психикой?

– Я и это умею?

– С некоторых пор – да.

– Все тот же ритуал?

– Думаю, дело не только в нем. Впрочем, зачем меня спрашивать? Ты ведь хотел сам во всем разобраться? – Пернатый решил отыграться за недавнюю игру в молчанку.

Леонид оставил реплику летуна без внимания, на которое тот явно рассчитывал. Всадник взял поводья, и скакун побежал быстрее. Рингун сопровождал хозяина в пяти метрах слева от дороги. Сообразительное животное выжившему врагу на глаза так и не показалось.

– Я даже не надеялся, что смогу ехать верхом. Наверное, скакун попался спокойный.

– Просто конь тебя боится.

– Неужели я такой страшный?

– Ты напряжен, это передается животному, вот оно и осторожничает.

– Спасибо, что объяснил.

Наездник-самоучка попробовал расслабиться. После стычки с бандитами, бега по лесу и недавнего столкновения организм работал в ускоренном режиме и не желал сбавлять обороты.

«А ведь должен быть способ успокоиться, нутром чую. Искать его нужно в мыслях. Чем бы их тихим и мирным занять?»

Он взглянул в небо, увидел плывущие в синеве облака и ощутил прилив какого-то умиротворения.

«Хорошо-то как!»

Лошадь продемонстрировала поддержку его настроения звонким ржанием и сменой «походки». Теперь ее движение чем-то напоминало танец.

«Да, Варио прав. Научиться бы еще управлять так называемым психологическим давлением…»