пьяни не любит быстрой езды? В итоге — перелом шейных позвонков, до «неотложки» не дожила. Вот и все, такие дела. Все подробности — от ее подружки по Политеху, которая в этой драме не тянет даже на эпизодический персонаж. Рассказала, что знала, а знала немного. Мои знакомые на «скорой» уже справки навели — все сходится. Но главное не это. Буквально за пару недель до смерти я ее видел. Кофе пили в «Идеальной чашке» на Васильевском. Девушка сильно изменилась, окончательно скрезила на дьяволизме. Мешанина у нее в голове, конечно, была трескучая. Люцифер, Локи, Прометей…

— А так же Тот, он же Гермес-Трисмегист. Или Трисмегит — не помню, как правильно. Схоластические бредни Элифаса Леви, Алистера Кроули и им подобных, — кивнул Виктор. — Неаппетитно, ибо до нас это уже ели, и не один раз.

— Примерно так. Но еще мелькала вполне средневековая телега о Дьяволе — Господине Зеркал. Притом тут-то и прозвучало нечто интересное. Виктория сообщила, что нашла некое зеркало, целиком сделанное из светлой бронзы, на ободе — не то вязь, не то письмена, с тыльной стороны — крест с тремя косыми перекладинами. Письмена, мол, знакомая с универовского востфака расшифровывает. Само зеркало было, как я понял, круглой или овальной формы, достаточно небольшое, настольное, так сказать.

— Интересные пироги с мелкими домашними животными, — протянул Виктор, задумчивая пощипывая клок волос, долженствующий в очень отдаленном будущем изображать бороду. — И что вы подумали?

— Посмеялся, естественно. Порадовался за неведомого умельца-кустаря, который на экзальтированной дурочке наверняка неплохо заработал. Послушал о том, какое это зеркало круто магическое. И забыл нафиг.

Игорь замолчал и полез за новой пачкой сигарет.

— Не томите, начальник, не на сцене паузу держите. Таки какого пса лохматого вы об этом вспомнили?

— Да не спешите вы, как голый в постель. Акт второй. Про Леонида я вам рассказывал? Психиатра?

— Который Леня Одичалый Врач Народа? Упоминали, по меньшей мере. Он что, и вправду психиатр?

— Самый настоящий, с дипломом. Только работает не в районной поликлинике, а в неком чудом уцелевшем институте, психоневрологии Бехтерева, кажется. Диссертацию пишет. Поскольку папочка у него некий военный медик в высоких чинах, плюет на деньги и на начальство. Материал собирает, в частности, на всяких сектантах. Заодно и оказывает помощь от оных пострадавшим, как квалифицированный психиатр. Даже денег не берет, чем мне маленько портит дело.

— Вы, Игорь Юрьич, их тоже от силы с каждого пятого берете.

— Не о том речь. Как раз накануне поездки в нашу пренеприятнейшую столицу пригласил он меня в гости, даже на собственной тачке отвез от метро в свое Полюстрово. Я, конечно, проявленному уважению был только рад. Посидели немного: отличное пиво (пиво, да, ирландское, а не жидкость, слегка его напоминающая!) и прочие дары природы…

Виктор хмыкнул:

— Понятно, почему вы были рады. Я такое и пил-то один раз, на пятнадцатилетие нашей злокозненной фирмы.

— Пиво как пиво, вискарь как вискарь, то бишь гадость и горло дерет. Но речь не о том. Я довольно быстро сообразил, что Леонид меня не просто так поит, особенно когда он вдруг речь завел… Представляете, о чем?

Виктор отхлебнул пива и выдал:

— О зеркалах, естественно.

— Умница! — восхитился Игорь. — Точнее, о связанном с ними фольклоре. Я немного послушал и спрашиваю: так что, у тебя, Леня, с зеркалами-то стряслось? Кто там через них с инопланетянами общается, или там с духами? Ну и рассказал он мне следующее. Достучалась к нему через десятую Марью Петровну некая дама, у которой сынок крышей поехал, притом на дьяволизме. Настойчивая дама, поскольку подобную свою деятельность Одичалый не афиширует. Докопается еще налоговая, привлечет за частную практику, и папа не отмажет. Доказать же, что ты ни при чем и денег не брал, удается весьма редко. Не верят подобные ведомства в альтруизм.

— Хватит художественной самодеятельности! — мрачно сказал Виктор. — Информацию давайте.

— Хорошо. Молодой человек сначала прикалывался по готике, потом докатился до высокоинтеллектуального сатанизма, то бишь, простите, люциферианства. Потом нашел каких-то сильно крутых единомышленников и исчез на месяц. Вернулся с психозом и провалами в памяти. Основная тема — он, мол, теперь человек конченый, душу дьяволу продал, а плату взять сил не хватило. Не сдюжил. Апатия, полное равнодушие к жизни, истерики, попытки суицида.

— Так-так. Диагноз? — Виктор явно заинтересовался рассказом.

— Стандартный МДП, то бишь маниакально-депрессивный психоз. Леньку одно заинтересовало — сей пациент зеркал начал бояться до жути. Нетипичный такой симптом, по его словам. Применил Леня любимую свою штуку — регрессивный гипноз. Он на этом уже целую псарню съел, всякие НЛПишные штучки на раз снимал. Сам, при этом, кстати, абсолютно невнушаем, так что всякие Воины Армагеддона с О.С.Б. вместе челюсти бы пороняли. Провалы в памяти оказались похуже, чем при ретроградной амнезии. Дырки на месте воспоминаний, как будто даже не стерли эту информацию, а перенесли куда-то. То бишь «F6», а не «F8», если говорить в юзерских терминах. Нигде не был, ни с кем не общался… Ритуал какой-то вроде посвящения проходил — помнит. А вот где и когда… Подробности как корова языком слизала. Зато зеркало, через которое он с господином Светоносцем общался, вспомнил.