«Ун, до, тре, кетр. Тогда, во время их первой встречи в разрушенном замке на земле Тонгора, она назвалась… — Ирд улыбнулся. — Какая разница? Мирилла. Новое имя вполне подходит к ней».

Так вот. Мирилла. Ее сны. Ее рисунки, на которых она «записывала» сны. Эти рисунки сразу привлекли внимание Ирда. Они были странные, не всегда понятные, но те, которые можно было разобрать, вызывали смутное ощущение реальности нарисованного. (Если, конечно, продраться через черточки, квадраты, круги и всю эту внешнюю дребедень.) Как будто в своих снах она забиралась в самые глухие уголки Асты, в самые потаенные ее времена.

Прошлые.

И будущие.

Некоторые события (Ирд потом сверялся в Руннской библиотеке) были нарисованы с поразительной точностью. Другие — происходили через какое-то время, но именно так, как это было увидено в ее снах. Помня о Предсказании, Ирд тщетно пытался разглядеть в них хотя бы намек на то, что должно произойти с ним самим. Лишь однажды завеса будущего, как ему казалось, приоткрылась, и он увидел то, что искал.

Выход.

Странный, пугающий, манящий.

Не жизнь, тяготившую его. Не смерть, грозящую разрушением всему миру. А… третье. Сон. Жизнь без жизни. Смерть без смерти. Вечный сон, которым спали те, которых Дэн, со слов Старика, называл Спящие. Вечный покой, о котором можно было только мечтать.

— Где это? — только и спросил он.

— Я нарисую, — просто ответила Мирилла.

И нарисовала. Одно-единственное слово:

Он вспомнил. Тианская ведунья. «Войны, голод, болезни, Темные маги — все это лишь лекарства, которыми… Я уже не говорю о…»

Никто из них не заметил, как по скалам пробежала дрожь, а земля под ногами тяжело вздохнула: «Уф!» Пожалуй, только Ирд ощутил легкое беспокойство. Он вздрогнул:

— Ты ничего не почувствовал?

— Нет, — пожал плечами унрит.

Глупо спрашивать кого бы то ни было. Если уж он, Ирд, еще не понял, что это, то куда уж остальным.

— А что я должен был почувствовать?

— Знаешь, — задумчиво сказал «капюшон», — на твоем месте я бы повел отряд через пещеры.

— Почему?

Пещеры. Это слово и беспокоило, и притягивало Ирда. Он коснулся рукой кармана плаща, где лежал свернутый вчетверо листок. Последний рисунок Мириллы, сделанный ею в Унре. Для непосвященного все те же геометрические фигуры. Безукоризненные линии, немного блеклые (будто от недостатка лучей Таира) цвета. Для него же — четкая картина. Странный мир темных коридоров и оживших нотасов. Мир, в котором он увидел самого себя.

Почему?

Было ли то предостережением или последней подсказкой? Скорее второе. Мирилла указывала ему кратчайший путь. Если так, то там должна быть Комната Перемещений, которая в считанные минты доставит их в Торех. Он читал о таких комнатах в книгах Руннской библиотеки. Правда, большинство авторов сходилось на том, что все это выдумка немногих побывавших в окрестностях Тореха унритов. Может, оно и так.

Но рисунок говорил обратное.

Мог бы сказать, если бы Мирилла дорисовала его. Проклятый унрит помешал ей именно тогда, когда на рисунке начал отчетливо проступать магический знак древних:

3

— Почему? — повторил свой вопрос Дэн.

— Это ущелье… Оно похоже на хриссодавку. Случись что, нам отсюда не выбраться.

— Там не лучше, — сказал унрит. — Место и в самом деле не из приятных, но второе ущелье такое же. К тому же пещеры… Нам лучше идти