– Меня послал принц-консорт, – резко ответил Лео, почему-то глядя на ее волосы.
Онория перестала барабанить по спинке кресла:
– Ты лжешь. Никогда не мог посмотреть мне прямо в глаза, если лгал.
Лео наконец глянул на нее:
– Ты так хорошо меня знаешь?
– Совершенно не знаю, – парировала Онория. – Раньше я думала, будто могу тебе доверять.
– Да ты ненавидела меня в детстве, – скептически произнес Лео. – И не без причины.
– Я тебя жалела, а не ненавидела. – Ее голос смягчился, губы изогнулись в печальной улыбке. – Ну, разве что тогда, когда ты подбросил мне в кровать тех жутких механических пауков или когда оторвал голову моей кукле и закопал ее.
Повисло молчание.
– Ты меня жалела?
Онория взглянула на Лео. Если бы все сложилось по-другому, она признала бы его как своего сводного брата. Но отец и герцог Кейн уничтожили любую возможность такого исхода.
– Герцог презирал тебя, а отец... отец оставался равнодушен.
Больно признавать, что Артемий Тодд был неправ. Но Онория не могла отрицать тот факт, что отец неважно относился к Лео. В памяти вспыхнула картинка: маленький мальчик с ангельскими золотыми кудряшками – очень похожий на Чарли в том возрасте – смотрит на нее с ненавистью во взгляде, пока она высвобождается из отцовских объятий. Мальчишка разворачивается и убегает, и той же ночью механические пауки забираются к ней в постель.
Лишь повзрослев, Онория догадалась, почему он так над ней измывался. Мальчик, который делал вид, будто ему все равно, никогда не был равнодушным.
– Не думаю, что предпочел бы твою жалость неприязни. – У Лео вырвался горький смешок. – Жалость делает нас слабыми. Но, увы, тебе не удалось меня отвлечь. Ты что-то знаешь о вампире.
– Я и не отвлекала, – парировала Онория. – Ты солгал о своих мотивах охоты на эту тварь. У тебя какой-то личный интерес во всем этом, что наводит меня на мысль, а не знаешь ли ты, кем был вампир до обращения?
Лео окинул ее оценивающим взглядом:
– И теперь ты просишь довериться тебе?
– Я не предам тебя.
– Неожиданно. Прости, но я не верю в сантименты. – Его губы изогнулись в циничной ухмылке. – Думаю, при таких обстоятельствах ты как раз это и сделаешь.
– Что ж, тогда мы в затруднительном положении. Твоя информация в обмен на мою.
– Люди могут погибнуть, Онория. – Лео шагнул вперед, нависая над ней. – Тебе наплевать?
– Они могут погибнуть в любом случае. Еще не решила.
Лео разочаровано зарычал, схватив ее за руку:
– Ты всегда такая чертовски упрямая?
– Ага, всегда, – мягко произнес кто-то сзади.
Онория обернулась:
– Блейд.
Он шагнул в комнату, медленно изучая обстановку. Темный взгляд – демонически черный, обсидиановый – скользнул по Онории и Лео. И Блейд явно заметил, как близко они стоят друг к другу.
– Ты должен быть в постели. – Онория чувствовала себя виноватой, хотя на то не имелось ни единой причины.
– Звиняй, шо испортил ваши планы, сладкая.
* * *
– Планы? – Онория шагнула ему навстречу. – И что именно ты под этим подразумеваешь?
– Да вот даж и не знаю.
Блейд прикрыл за собой дверь одними лишь кончиками пальцев. Прищурившись, он смотрел на руку Онории, которую столь фамильярно держал Лео. Онор просила доверять ей и прошлой ночью принесла своего рода клятву верности. Оставалась лишь одна проблема. Бэрронс.
– Это не то, что ты думаешь, – пробормотала Онория.
Блейд медленно приблизился, пытаясь заново оценить ситуацию. Волосы на затылке встали дыбом, как только в ноздри ударил запах Бэрронса,