Андре прошелся по комнате – к окну и обратно.

– Что ж, это начинает мне нравиться, – признался он. – Такие знакомства действительно могут оказаться полезными. Вот только вопрос, как обстоит дело с оппозицией сейчас. Обстановка в стране изменилась. Судя по слухам, начиная еще с рассказа Мирты, теперь Филипп властвует куда более жестко. Точнее, даже не Филипп, а альт Ратгор, но либо по указанию Филиппа, либо по меньшей мере с его молчаливого согласия.

Я кивнула, сразу же вспомнив перепуганное лицо хозяина книжной лавки.

– С одной стороны, при таком раскладе оппозиция могла подвергнуться настоящей травле, а ее влияние – полностью сойти на нет, – продолжал рассуждать Андре. – Но с другой, в нынешней ситуации, когда многие не последние, скажем так, люди внезапно оказались в опале, силы сопротивления вполне могли вырасти.

– Тем более и судьба Мигдальской тюрьмы это подтверждает, – привела дополнительный аргумент я. – В мое время оппозиционеры уж точно не наглели настолько, чтобы взрывать тюрьму.

– Ну что ж, – усмехнулся Андре, – вот и дополнительный повод заскочить к ним на огонек. Надо же сказать людям спасибо. Но возникает еще один вопрос. Если альт Ратгор взялся за оппозицию всерьез, может статься, из тех, с кем ты была лично знакома, на свободе никого не осталось. Сможем ли мы в этом случае выйти на оппозиционеров?

– Сможем, – заверила я. – У меня есть несколько каналов связи. С ведомством альт Ратгора я этой информацией не делилась. К чему? Так что хотя бы один из этих каналов сработать должен.

– Ну хорошо, – принял мои доводы Андре. – В таком случае, как я понимаю, мы первым делом направляемся в столицу?

– Да, – подтвердила я. – Круг небольшой, но он может оказаться очень полезен. Заодно узнаем много нового. Если получше разберемся в ситуации, это тоже нам пригодится.

– Ну что ж, – заключил Андре, – в таком случае не будем медлить. Выезжаем завтра с утра. Я знаю, где купить лошадей.

Выехали на рассвете, когда медлительный солнечный диск еще не поднялся над восточной горной грядой, но уже успел исподволь разогнать ночную темень. Ехать старались быстро, однако во весь опор коней не гнали, чтобы излишне их не утомить. Как-никак нам предстояло несколько дней находиться в дороге.

Когда могли, останавливались на ночь в гостиницах. Но, если проезжали через населенный пункт за пару часов до заката, там не задерживались. Скакали до тех пор, пока кони могли хоть как-то видеть перед собой дорогу, а затем устраивались на ночлег, где придется. Благо весна потихоньку вступала в свои права и ночи уже не были чересчур холодными. Да и магольков у нас было теперь в избытке.

Если дорога была широкая, мы зачастую скакали бок о бок. Тогда, повернув голову, я могла увидеть высокого шатена с темно-синими глазами, лет двадцати – двадцати двух на вид, с тонкой полоской франтоватых усов и ямочками на щеках. Когда перед выездом я спросила у Андре, какую ему сделать внешность, он ответил:

– На твой вкус.

Заклинание теперь давалось мне легко, поскольку доводилось прибегать к нему прежде, в прошлой жизни. Так что вернувшиеся воспоминания существенно облегчили задачу. Поэтому через несколько секунд Андре, взглянув в зеркало, встретился со своим новым образом.

Он долго критически рассматривал свое отражение и наконец, не отрываясь от зеркала, спросил:

– И что, тебе, стало быть, нравятся такие?..

– Какие – такие? – наивно осведомилась я. – По-моему, весьма симпатичный молодой человек получился.

Я вовсе не кривила душой, хотя поддразнить Андре и хотела. Он же продолжал смотреть в зеркало с чрезвычайно брезгливым выражением лица. Стоит ли уточнять, что молодой человек с той стороны стекла отвечал ему тем же?

– Такие вот приторно-смазливые, – скривился Андре.

– Дорогой, – я кокетливо положила руку ему на плечо, – ты – первый на свете мужчина, который ревнует свою женщину к собственному отражению в зеркале.

Я поцеловала его в щеку и отошла, напоследок игриво проведя пальцем по колючим усам.

– Доиграешься! – мрачно предупредил Андре.

– А вот угрожать слабой женщине – недостойно, – нравоучительно заметила я. – Тем более, что она может и отомстить.

– Это как же? – скептически поинтересовался он.

Было очень забавно наблюдать за тем, как совершенно незнакомый парень столь знакомо изогнул бровь, сопроводив это движение привычным ироничным взглядом.

– Например, могу не снимать заклинание, – расплылась в улыбке я. – И ты так и останешься… как ты сказал? Приторно-смазливым молодым человеком. Или другой вариант. Хочешь, я сделаю тебе крючковатый нос и шрам через все лицо?