Забыв о бурбоне, Джейкоб врезался в толпу, расплескивая чужую выпивку, задевая бильярдные кии, разлучая обжимавшиеся парочки.

Гляди, куда прешь!

Перед туалетом стояла очередь в четыре дамы. Самое сокровенное Мая уже показала, решил Джейкоб, вламываясь в сортир.

Над унитазом раскорячилась незнакомая женщина – джинсы спущены к лодыжкам. Она так увлеклась отправкой эсэмэски, что сперва не заметила визитера. Потом подняла взгляд, заорала и уронила телефон в унитаз.

– Извините, – сказал Джейкоб.

Покинув судорожно прикрывавшуюся даму, Джейкоб снова ввинтился в людскую толчею. Маи не видно. Он ринулся к выходу.

Джейкоб уже одолел половину зала, когда чья-то мясистая рука стиснула его плечо.

– Отвали, друг, – буркнул он, но рука не отпустила.

Прилив адреналина охотно взял в свои ряды волну раздражения, а лимбическая система отбила срочную телеграмму о кабацкой драке, когда мясистая рука заключила его в мясистое объятье, а затем его отнюдь не мясисто поскребли костяшками по темечку.

– Лев, сукин ты сын! – Мел Субач ухмылялся: – Вот уж не думал тебя здесь встретить.

Джейкоб попробовал высвободиться. Все равно что пытаться разжать челюсти аллигатору. Лучась улыбкой, Субач его выпустил:

– Пошли выпьем, Джейк. Я угощаю.

– Нет, спасибо.

– Да ладно тебе, расслабься.

Джейкоб рванулся к двери.

– Я думал, мы друзья! – заорал Субач.

В переулке Джейкоб увидел быстро удалявшийся темный силуэт.

Явно женщина, но с пятидесяти футов лица не разглядеть; он кинулся вдогонку, и ее силуэт то возникал, то исчезал, мерцал звездою, что заметна взгляду искоса, но прячется, едва посмотришь прямо.

Распахнулась дверь бара, выпустив музыкальный шквал.

– Джейк! Куда намылился?

– Мая! – крикнул Джейкоб.

Она обернулась.

Увидела его.

И побежала.

– Погоди! – завопил Джейкоб, пьяно спотыкаясь на гравийной дорожке. Потом выровнялся и припустил что есть духу. Сзади тяжело топал Субач. Резвый, однако, парень.

Как, кстати, и Мая. Расстояние между ней и Джейкобом быстро увеличивалось.

– Мая! Это я, Дж… – Он задохнулся. – Джейкоб! Который… подожди!

– Стой! – орал Субач.

В переулке длиной с футбольное поле Джейкоб включил форсаж и почти настиг беглянку. Но переулок закончился, и Мая бросилась к заросшему сорняками пустырю за сетчатым ограждением. Не глянув по сторонам, Джейкоб выскочил на дорогу, тотчас слева накатила воздушная волна, ударил свет фар, сверкнула радиаторная решетка, кто-то ухватил Джейкоба за шкирку, и он, точно заарканенный комик, вновь очутился на тротуаре, успев, однако, разглядеть царапины на борту фургона, пронесшегося в паре дюймов.

Приземление было жестким – копчиком об асфальт.

Фургон, затормозив юзом, остановился в тридцати футах.

Отдуваясь, Джейкоб приподнялся на локтях.

Мая исчезла.

Рядом на корточки присел Субач:

– Живой?

Джейкоб огляделся.

Прямо – пустырь.

Справа магазин сантехники.

Слева какой-то склад.

– Куда она подевалась? – Джейкоб попытался встать, но Субач мягко его удержал:

– Отдохни, дружище.

Фургон взревел мотором и покатил в сторону Да Синига. В ядовито-оранжевом свете натриевых фонарей зловеще мелькнула стертая, еле различимая