– Вашего жука я переслал своему приятелю-ученому. Сегодня-завтра ответит.
– Спешки нет.
– Черта лысого. Уж дайте и мне с чем-нибудь справиться.
Глава двадцать четвертая
В суси-баре телевизор транслировал излюбленную тактику «Лос-Анджелес Лейкерс»: в конце последней четверти профукать двузначное преимущество в счете. Юристы в рубашках поло стучали кулаками по столам и грозили экрану «Ролексами» на запястьях.
Свое открытие Джейкоб решил отметить сравнительно приличным обедом в покое и одиночестве. Намерение продержалось не дольше супа мисо, а затем в голову вновь полезли мысли о деле.
Конечно, он первым подметил шаблонное расположение тел, но это ничуть не умаляло заслуг прежних сыщиков, что бы там ни говорил Людвиг. Детективные романы занятны, даже копы их почитывают, но расследование реального убийства – всегда кошмар и геморрой. Как правило, собираешь факты, отсеиваешь шелуху и идешь по следу, чаще всего очевидному, потому что большинство преступников – дураки. Бац – и дело закрыто.
В криминальных историях неизбежны слепые пятна и предвзятость.
Именно предвзятость позволила разглядеть систему. И даже сейчас вся картина виделась сквозь еврейскую призму.
Кто-то из племени Упырей?
Мысль
Допустим, один еврейский Упырь угрохал другого. От этого не легче.
Лучше бы выкорчевывал Упырей и боролся с преступностью иной персонаж. Лучше, но все равно паршиво. Потому что желание перевести стрелки на вольного мстителя – это отголосок коллективной вины, порожденный погромами, издевательствами и кровавыми наветами.
Неудобный реликт племенного еврейства –
Джейкоб подал знак – еще графинчик теплого сакэ.
В Гарварде один второкурсник, считавший себя знатоком Японии, говорил, что сакэ подогревают, чтобы скрыть несовершенство низкопробного пойла. Хорошее сакэ всегда охлажденное и дорогое. Джейкоб любил несовершенство. Дрянная выпивка честна, как облезлый дом Шерри Левек: вкус в ней не главное.
Джейкоб налил и погонял сакэ в лакированной кадушечке. Пожалуй, напиток приторный, но вдогонку тэкка маки – самое то. У каждой нации существует своя пара выпивки и закуски, что неоспоримо доказывает: еда – лишь повод для пьянства.
Банзай!
Зал взревел, когда мордоворот-некогда-известный-как-Род-Артест[30] исполнил трехочковый бросок.
Нынешним открытием я заслужил по крайней мере ужин, подумал Джейкоб, вручая официантке карту «Дискавер». Через минуту девушка вернулась и покачала головой:
– Не проходит.
Большой сюрприз. Кинув на стол четыре двадцатки, Джейкоб отбыл.
В «187» была всегдашняя слегка подогретая толчея: стена потных тел и так называемая музыка, больше похожая на топот носорога.
– Привет. – Виктор налил бурбон. – Только что тебя вспоминал.
– Я тебе задолжал?
– Подруга твоя здесь.
Джейкоб огляделся, высматривая рыхлую девицу, покусанную жуком. Уже бывало, что он вдруг сталкивался с одноразовой партнершей. Если повезет, она его не вспомнит.
Не дождешься.
Не найдя девицу, Джейкоб вопросительно взглянул на Виктора и руками изобразил большие сиськи.
– He-а, красотка, о которой ты спрашивал. Супермодель.
Сердцу стало тесно в груди.
– Где она?
– Пришла буквально за пару минут до тебя. – Виктор прищурился. – Не знаю, куда делась. Может, в туалете?
