Лан кивнул, еще более сбитый с толку. Вот было бы здорово, если бы кто-нибудь из Кремля пришел на подмогу. Например, разведчик Ворон, который имеет свойство появляться внезапно и при совершенно неожиданных обстоятельствах, точно он способен существовать одновременно во множестве точек на карте Москвы.

Перед тем, как отправиться к воротам, возле которых продолжалась сеча, Лан подобрал ПМ шайна и отдал его Глебке.

– Держи! Твой первый трофей. Старинное оружие, дорогая и редкая вещь. Пусть этот ствол принесет тебе удачу в бою. А нашего злодея – свяжите покрепче, – Лан кивнул в сторону распростертого шайна. – Не то очухается, как пить дать, скоро…

Глебка посмотрел на пистолет в своих руках, словно на мута исключительной омерзительности, затем поставил его на предохранитель и сунул за пояс. Лан успел заметить полный зависти взгляд, которым одарил приказчика Гаврила Никифорович.

Горел общинный дом, горели другие сооружения, имевшие для поселения большое значение. Дым стелился над землей плотными удушливыми клубами. Плясали багровые блики, мелькали, словно призраки, жители Одинцово: одни были с головой погружены в заботы о спасении общины, другие – охвачены паникой. Над всем этим действом нависало иссиня-черное, простреленное трассерами ярких звезд, небо.

Пробираясь через дым к воротам, Лан испытывал стойкое ощущение дежавю. Настойчиво вспоминалась охваченная огнем Новоарбатовка, шныряющие в дыму чудовищные мутанты, вырвавшиеся из зверинца Арены. Там на каждом шагу из мглы можно было получить ножом под дых от обезумевшего охранника или от беглого гладиатора, там каждый был сам за себя, там был хаос и смерть. Новоарбатовка пала, ее лживая слава и заработанное на крови рабов богатство – все обратилось прахом.

Сможет ли Одинцово избежать такой же участи? Лан не знал. Он пробирался сквозь дым к воротам, то и дело в поле зрения мелькали испачканные сажей или кровью лица бородатых мужчин, перепуганных женщин, плачущих детей…

Ополченцы заканчивали зачистку территории. Поганым мутам-шайнам не было пощады. Изрубленные топорами, истыканные копьями тела ночных налетчиков непременно обезглавливались – для пущей надежности. Потому что от этих мутош поиметых можно было всяких проказ ожидать. А вдруг павшие шайны зарастят свои раны и снова встанут, чтобы продолжить битву?

У ворот стоял Титан. Взвалив на плечо пулемет «Печенег», из дула которого все еще струился дым, киборг, поджав губы, наблюдал, как ополченцы добивают раненных врагов.

– Тит! – обрадовался Лан. – Вот это да! Как ты смог так быстро добраться?

– Да, подбросили… – не совсем понятно пояснил Титан.

Они обнялись. А после Лан выглянул за ворота и невольно поморщился: дорога была завалена трупами фенакодусов и их всадников. Сколько тут полегло шайнов? Пара десятков? Полсотни? Скорее, второе, чем первое. Кто-то, наверняка, смог спастись бегством. Несколько верховых мутантов бродили среди мертвых тел, опустив морды и жалобно поскуливая.

– Я поначалу не знал – стрелять по ним или нет, – признался Титан. – Лежал тут во ржи в засаде… – киборг назвал рожью безобразные сорняки, которые росли на меже между полями с люцерной для туров. – А вдруг это твои друзья, Лан, из Кремля? Вдруг, на помощь тебе прискакали? Ты же, вроде, собирался воевать с одинцовскими из-за обидок Мары. А, выходит, ты теперь за них.

– Да, Тит, тут все не так однозначно, как это мне казалось в начале похода, – кивнул Лан. – Ты был прав, когда советовал не горячиться с местными… Слушай, а там что? – его взгляд упал на причудливую машину, застывшую посреди поля с люцерной. Это был автомобиль, собранный из разного хлама. Простая и суровая, словно человеческий скелет, рама; четыре колеса от внедорожника; двигатель, открытый со всех сторон, кроме передней части – там был исходящий паром радиатор; рядом с двигателем – хромированный цилиндр, который явно относился к иной технологической эпохе, чем остальные части, и Лан вспомнил, что Свалочник планировал снять с БТРа, брошенного по ту сторону Купола, некий «шамиритовый реактор». Что это была за приблуда – Лан не имел ни малейшего понятия, но интуиция подсказала ему, что хромированный цилиндр в авто является тем самым реактором. И, наверняка, лишь благодаря неведомой технологии предков груда хлама на колесах оказалась способной перемещаться по сильно пересеченной местности.

– Это вундервафля, – прогудел всепоглощающий, будто льющийся с небес, голос. – Нравится?

– Ты еще и Свалочника сюда приволок! – изумился Лан.

– Ну… Он настоял, – ответил Титан, вроде как оправдываясь. – Между прочим, этот вонючка может быть очень даже полезным, когда захочет.

Лан увидел громоздкую фигуру, закутанную с головы до ног в плащ-палатку и с похожим на колпак капюшоном на голове. Встретив такую среди московских руин, запросто можно было бы отложить кирпичей, не зависимо от того – ночью происходило ли дело или днем.

– Я никогда не моюсь, – признался Свалочник и распахнул плащ. В свете пожаров засверкал металл его кибернетических рук, забликовали многочисленные объективы электронных фасетчатых глаз.

Одинцовские мужики, которые собирали оружие шайнов и рубили головы мертвым и между делом с подозрительностью наблюдали за встречей друзей, словно взбеленились. В один миг они построились в некое подобие каре и затрясли окровавленными секирами, прикидывая, как они оприходуют это страхолюдное создание, дерзнувшее ступить на землю поборников «чистоты крови».

– Они – чего? – Титан взял пулемет на изготовку. – Белены обожрались? Пусть чуток попустятся!

– Эй-эй! – Лан оказался между ополченцами и Свалочником. – Он – никакой не мут! – тут Лан, конечно, немножко кривил душой, но он не мог