Гигантский биоробот развернулся и пошел, уводя за собой свою стальную стаю, в сторону разрушенного периметра, а потом – дальше, ускоряя ход: через пустырь, по безлесому после вырубки холму, и дальше, дальше…

«Аконкагуа» бежал с поля боя, на котором он был победителем.

…Шестипал брел по взрытой лапами био земле. Сначала ему встретился Серый – тому посчастливилось отделаться лишь парой пустяковых ран.

– Палыч, ты бы видел, как я уделал «Рекса» из РПГ… – на лице, покрытом грязной шерстью, появилась ухмылка.

– Молодца, – похвалил его Шестипал. – Мужик.

Потом он увидел Припоя и Кузю. Те тоже были живы и здоровы. От сердца немного отлегло.

– Кой-кой! – обрадовался дурачок. – Ых! Кой-кой! – он забегал вокруг Шестипала, словно обрадованный щенок.

– Жив еще, курилка… – проворчал Припой, обнимая охотника на био. – Не к добру нам встретился тот «Коллектор», не к добру… Говорил же я – по четвергам лучше сидеть дома и не искать приключений на задницы.

– Заткнулся бы лучше, – беззлобно ответил Шестипал, похлопывая технаря по пыльным плечам.

Бродяга Вик сидел на корточках рядом с Марой. Единственный глаз полушама был словно заполнен серебристой ртутью: верный признак, что командир использует свой нечеловеческий навык.

– А она зачем здесь?.. – спросил Шестипал, присаживаясь рядом с Виком. Командир вскинул руку с поднятым указательным пальцем, мол, не мешай. Всем обитателям Власихи было известно, что Вик не умеет читать мысли, как чистокровный Повелитель Туманов, зато ему доступны некоторые другие трюки. Например, Вик был способен в буквальном смысле увидеть любого насквозь. Как рентгеновский аппарат или загадочный МРТ, которые имелись у предков до войны. Благодаря этому дару Вик и стал врачевателем, который не отказывает в помощи ни одному пришедшему во Власиху человеку, муту или полумуту.

Шестипал протянул руку и стыдливо запахнул на Маре халат.

– Это она нас спасла, – сказал Вик. Его глаз обрел «обычный», напоминающий инь-ян вид. – Я почувствовал, я хоть не телепат, но не дурак… Она что-то сделала с «Аконкагуа». Силой мысли, представляешь?

Шестипал кивнул, припомнив, как сам сбежал из лазарета, когда понял, что его мысли для Мары – словно открытая книга. Выходит, с «Аконкагуа» произошло примерно то же самое. Ну, девка…

– А с ней-то что? – Шестипал положил на лоб Маре ладонь, словно она была больным ребенком. – Это все из-за переломов?

– Из-за переломов? – Вик перевел взгляд на Шестипала. – Нет… Просто она умирает.

Шестипал сглотнул.

– Как? Почему? – в этот день многие отдали жизни, но он чувствовал, что смерть Мары станет последней каплей, упавшей в переполненную чашу душевной боли.

– Палыч, у нее новообразование в мозгу, – вздохнул Вик. – Я проглядел опухоль сразу, поскольку мое внимание было сосредоточено на ее сломанных костях. Увы, рак жрет всех без разбору: всему виной радиация и излучения Полей Смерти. Я ничем не могу помочь Маре, – он поднялся.

– Но у нас же есть операционная, довоенное оборудование, – с надеждой проговорил Шестипал. – Ты мог бы вырезать эту опухоль.

– Да, операционная есть, – согласился Вик. – В ней я собираю сломанные кости или латаю пробитые кишки. Но операция на головном мозге, о которой ты просишь… Извини, Палыч, это – высший пилотаж в хирургии. Ни я, ни Светлана Ипполитовна на него не способны.

Шестипал кивнул. Он стоял, закусив губу и поигрывая желваками.

– Ну, хоть один шанс у нее есть? – не удержался он от последнего вопроса.

– Извини, Палыч, но с опухолью такого размера – ни одного шанса, – сказал, как отрезал, Вик. – У нас очень много раненых, им всем нужна помощь.

– Да, командир. Конечно, – потупился Шестипал.