На запястье нархи-ро сомкнулся тонкий гладкий серебряный браслет. Очень простая форма, как бывает только у обручальных браслетов. Потом, когда их соединят в Храме, браслет заменится на золотой (для бедняков – позолоченный) с выгравированным на нем именем семьи. Такое же украшение защелкнулось на запястье Гарта.

– Думаю, этого хватит. До Храма доводить не придется.

– Надеюсь.

Яна подумала, что до Равхи все-таки недалеко. И это знание наполнило ее сердце спокойствием.

Когда Рошеру перегородили дорогу двое молодчиков самого трущобного вида, он не испугался. Что, первый раз, что ли? Всегда есть возможность договориться. Но вот когда шаги послышались и сзади, а улицу перегородили с двух сторон, общим числом пять человек, это стало опасным.

– Вам чего надо?

Голос не дрогнул, Рошер уже прикидывал шансы.

– Тебя, – лениво отозвался один из стоящих впереди – здоровущий мордатый тип в коричневом плаще и розовой рубахе, которого Рошер тут же окрестил Свином. Уж очень похож, разве что пятачка не хватает.

– У вас такие интересные пристрастия? Что, с женщинами не везет? – поднял брови Рошер. Он отчетливо понимал, что живым уйти не получится. Пятеро против одного, да еще калеки? Высокая оценка его скромных способностей! Интересно, кому ж он так насолил?

А, у Четырехликого узнает. Хорошо бы еще парочку противников с собой забрать… Рука скользнула к кинжалу у пояса. Не самая лучшая сталь, но ему и не кольчуги пробивать. Справится.

– Сейчас ты у нас женщиной станешь, – отчетливо хрюкнул Свин.

Рошер оглянулся.

Если свалить одного, занять позицию у забора, чтобы не ударили в спину… Удрать? Нет, не получится. Просто не дадут. Четырехликий, помоги!

Как и всегда, бог отозвался на молитву очень своеобразно.

– А я могу стать женщиной?

Призрак выплывал из земли, словно левиафан из моря. Выбрасывал в разные стороны щупальца, тянулся ими к людям.

Разбойники шарахнулись.

– Я голоден!!! Я очень голоден!!! – получилось такое замогильное завывание, что даже у Рошера, который мгновенно догадался, откуда что взялось, мурашки по спине отрядом забегали. А уж у этой нанятой шпаны…

Кабан побледнел так, что сравнялся цветом с подсвинком.

– А… э…

А больше он ничего сказать и не успел. Щупальца рванулись вперед, облепили его с ног до головы – и из туманного кокона раздалось сладострастное:

– Пи-и-ща-а-а-а!!!

Этого хватило с лихвой. Убийцы исчезли в момент ока, а впереди всех летел вырвавшийся кое-как Кабан. И визжал так, что уши закладывало.

Рошер еще раз убедился в точности своего прозвища. Свинью – и то тише режут.

Призрак встряхнулся как ни в чем не бывало, собрался в кучку и подплыл к Рошеру.

– Ты в порядке?

– Вполне. Шерх попросил за мной приглядеть?

– А кто ж еще?

– Спасибо. Скажи, а ты и правда мог его съесть? – не удержался Рошер.

Призрак так посмотрел…

Казалось бы, где там глаза в этой кисельной взвеси? Но Рошер ощутил себя идиотом.

– Нет. Но ощущения ему достались самые неприятные.

– Да?

В следующий момент призрак надвинулся на Рошера – и сатро Вайст захлебнулся вопросом. Действительно мерзко. Во-первых, ничего не видно, словно мир тонет в белесом тумане. Во-вторых, внутри призрака было дико промозгло и холодно. Сразу до костей пробрало. В-третьих, накатила такая безнадежность, что сразу же захотелось выпить. Омерзительные ощущения.

Впрочем, призрак тут же оставил Рошера в покое:

– Понравилось?

Ответом стало трехэтажное сложносочиненное описание родни оного призрака, когда он был живым. И родни очень разнообразной.

– Ошибаешься, – фыркнул дохлый мерзавец. – Вот с медузами у моего отца точно ничего не было. К Шерху зайдешь?