– Лед, естественно, был бы неприемлем, – сказал Хельстрем, прежде чем сделать первый глоток.

– Естественно. – Глоток Эша был значительно больше, и он нашел данное Хельстремом описание качеств японского виски весьма точным. Оба они дали распространиться в себе тонким вкусовым ощущениям, прежде чем Хельстрем сказал:

– Знаете ли вы, что японцы сходят с ума по вину, особенно красному?

Эш помотал головой, потом сделал еще один глоток, на этот раз меньше, меж тем как смесь ощущений продолжала расцветать. Он чувствовал приятное тепло, спускающееся в грудь.

– Да, они прослышали, что вино очень полезно для здоровья, и теперь не могут импортировать достаточное количество материала. Экспортеры вина сколачивают состояния, а их японских клиентов меньше всего заботит, как возмутительно завышены цены. – Хельстрем снова поднял стакан, на этот раз, чтобы вглядеться в янтарную жидкость, цвет которой дробился хрусталем, рождая множество чарующих образов. Вдруг он осушил стакан залпом и протянул его дворецкому, жестом веля наполнить его снова. – Ну, Дэвид, что вы можете мне рассказать? Что вы уже обнаружили?

Эш положил ладонь поверх своего стакана, когда Байрон попытался его забрать. Эшу потребовалось усилие, чтобы отказаться от новой порции, но позади был долгий день, а предстояла еще долгая ночь. Он чувствовал на себе взгляд Хельстрема.

Поставив стакан на столик рядом с кушеткой, Эш театрально раскрыл наплечную сумку, лежавшую у его ног, и достал блокнот.

Ширококостный здоровяк подтащил кресло королевы Анны и сел лицом к Эшу. Он расположился в нескольких футах, но все же Эш чувствовал давящий дискомфорт, который порождался скорее блеском в крошечных глубоко посаженных глазах его визави, чем его близостью. Он подождал, пока Байроне подаст своему хозяину еще один хрустальный стаканчик японского виски.

– Я жду, – нетерпеливо сказал Хельстрем.

Прощай, доктор Джекил, здравствуй, мистер Хайд, подумал Эш, но вслух сказал: «Конечно», просматривая свои заметки гораздо дольше, чем было необходимо, меж тем как терпение его клиента все более истончалось. Наконец он захлопнул блокнот.

– Я осмотрел нижние этажи вплоть до третьего, на котором сам разместился, – начал он. – Но не смог обследовать нижнее подвальное помещение по причинам, которые мне не ясны. Мистер Бэббидж и мистер Дерриман были непреклонны.

Хельстрем просто смотрел на него, не высказывая своего мнения.

– Может, мы сумеем вернуться к этому позже, – с неловкостью сказал Эш. – Я изучил каждую лестничную площадку, а также все офисы и общественные помещения. Обнаружил холодные пятна, некоторые из которых могут указывать на какое-то потустороннее вторжение или присутствие.

– Что вы подразумеваете под «присутствием»? Призраков? – Тон у Хельстрема был явно воинственным, почти как если бы Эш сказал ему о нашествии тараканов.

– Не обязательно призраков, – ответил Эш, игнорируя резкость своего клиента. – Сверхъестественные силы, образы реальных людей, ныне умерших. Однако некоторые из них вызываются просто сквозняками. Этому зданию много веков, – излишне добавил он.

– То есть вы говорите?..

– Некоторые вещи – звуки, стуки, холодные пятна – могут показаться паранормальными феноменами, но, вероятно, имеют легко объяснимые причины. Деревянные балки и половицы, сжимаясь ночью, когда замок остывает, часто могут издавать звуки, подобные стуку, а половицы, сжимаясь одна за другой, могут звучать как шаги. Холодные пятна могут быть вызваны небольшими отверстиями в каменной кладке, через которые проникает холодный воздух снаружи, иногда свист сквозняка может быть ошибочно принят за вой какого-то существа. А Комрек, как мне сказали, стоит на вершине утеса, под ним тянутся пещеры. Оседание грунта, подземные потоки, мелкие животные вроде летучих мышей – все это тоже может порождать шумы или сдвиги в атмосфере, а также прогорклые запахи. И я даже не упомянул паразитов.

– В замке имеется пять кошек для контроля за грызунами.

– Вот то-то и оно, кошки сами могут шуметь по ночам. Я просто пытаюсь уверить вас, что множество подобных происшествий имеет место и в других зданиях – особенно в больших зданиях с непрочной структурой или постоянно обитающими в них животными, в том числе домашними, – которые могут вызвать беспокойство, если их невидимые движения неправильно истолковать.

Хельстрем недовольно хмыкнул.

– Скажите еще, что человека распластали на стене и подвесили там – давайте смотреть правде в глаза – умирать от испуга силой естественного на него воздействия?

– Боже мой, конечно, нет. – Эш подался вперед, уперев запястья в колени и слегка сжав кулаки. – Сэр Виктор, в этом, очевидно, действительно заключена проблема. Вопрос о том, был ли Дуглас Хойл убит чем-то сверхъестественным или же человеком невероятной силы и с серьезными отклонениями в психике, на данный момент решен быть не может. Мне надо расследовать это дальше.

– Вы, конечно, не станете меня уверять, что с беднягой это сотворил человек – убил его, а потом воспользовался его кровью как некоей липучкой, чтобы прикрепить его к стене. – В хихиканье Хельстрема его собственной безвкусной шутке прозвучало презрение, чего он и добивался.

– Нет, разумеется, нет, – сказал Эш, откидываясь на спинку лонгшеза с разочарованным вздохом. – Но именно поэтому я должен осмотреть