— Кстати, Игорь Аркадьевич, я взял на себя труд прочитать эту «Миссию Галахада Стоуна» и кое–что там почерпнул…
— Так вам понравилась книга — спросил Кипарисов, — там есть очень интересные места…
— Да нет, — отмахнулся юрист, — я в том смысле, что кое–что оттуда может пригодиться для суда. Например, там есть пропаганда вражды по национальному признаку… — Казакеывич достал из сумки планшет, — вот, я выписал… (отрывок). Или вот ещё — можно выставить как безнравственность: «
— Вот это правильно, — согласился издатель, — нравственность я блюду. Это, знаете ли, только фамилия у меня такая, а сам я мораль очень даже почитаю. Посмотрите, кстати, на предмет алкоголизма…
— Ну, это у нас пока ещё не преступление…
— Ну, тогда про курение поищите. Хотя такого там нет, сам знаю… но вы всё равно поищите.
…Пока издатель, адвокат и два психиатра составляли свой план по спасению литературы от подлого вора Точилы, сам этот лиходей приходил в себя после изолятора, отсиживаясь у Заозёрского. Тут же была и вся, с позволения сказать, шайка — Артур, Виктор с Верой и Кира; надо сказать, что по дому о них уже ходили легенды самого разного толка — поговаривали и о шпионах, и о наркоманах, и о созданном при попустительстве Нового Мирового порядка и лично управдома Кузнецова притоне, и о секте; в особенности народную фантазию возбуждал факт наличия в этом обществе двойника недавно ставшего известным телеведущего.
Впрочем, Кира уже перебралась на новое место — в Царицыно; Артур хотел снять ей комнату где–нибудь в Бутово, но увольнение эти планы сорвало; а у Веры как раз кстати съехала соседка, и она с радостью приняла Кимову у себя.
Однако сейчас, как я уже сказал, все собрались на квартире у Виктора — ведь всем им хотелось поддержать и подбодрить попавшего в такой перплёт Юрия.
— Кстати, в деревне про все эти дела уже знают, — сообщила Кира.
— Ну вот, — поморщился Точило, — их–то зачем сюда приплетать?
— А что, я врать им, что ли, должна? Они же тоже наши друзья. Так вот, я же не договорила. Завтра они сюда прибывают…
— Кто — они? — спросил Виктор.
— Да все — Аполлон, Фортуна, Георгий, бабушка и Асюта…
— Это самое… — смутился Заозёрский, — столько народу сюда не влезет…
— Они в гостинице остановятся. Ненадолго ведь приезжают, только на время суда. Собираются какой–то митинг устраивать…
— Этого ещё не хватало… — сокрушённо покачал головой Юрий, — как бы беды не вышло…
— Беда уже и так вышла, — сказал Артур, — а теперь можно надеяться, что выйдет что–нибудь получше беды. Мы тебе хорошего адвоката нашли…
— Да, — подтвердила Кира, — у меня есть один знакомый юрист, он член Пиратской партии. Согласился вести твоё дело за не слишком большие деньги… завтра встретитесь. Его Маламедовым зовут, если что.
— А я завтра думаю на канал «Ливень» пойти, — сказал Артур, — приглашали…
— И всё же не забудьте собраться у меня, — напомнил Виктор, — праздновать будем.
Глава 8
До судебного заседания, назначенного по делу о нарушении Юрием Точилой авторского договора, оставался один день. Писатель, как и собирался, встретился со своим адвокатом; это оказался довольно дельный человек средних лет, убеждённый сторонник идей антикопирайта. В деле Юрия его больше всего привлекала борьба за свободу информации, о чём он и заявил своему клиенту, заодно провозгласив его борцом за добро и справедливость и едва ли не героем.
— Со стороны обвинения выступает Казакевич, пройдоха редкостный, — сообщил затем адвокат, — другой бы за столь небольшую плату на моём месте не стал бы и связываться, но ради принципов попробую–таки его обставить. Задача не из лёгких, прямо скажу. Ну ничего, привлечём к делу ваших друзей, Кимову и этого… как там его… ну, который с телевидения…
— Артур Саламатин.
— Да, так вот, привлечём их как свидетелей защиты… Судьёй, кстати, будет О`Доэрти. Слыхали?
— Никогда в жизни.
— А были бы юристом — так наслушались бы историй про Альберта Карловича. Старикан весьма знаменитый. Кстати, славится своей справедливостью. Не факт, что это нам поможет — но славится.
