ругательств.

Среди дерущихся то и дело мелькало что–то синее — приглядевшись, Юрий понял, что это был хорошо знакомый ему пиджак Артура.

— Тьфу, сладу с ним нет! — Юрий бросился к соседнему перрону; Иващенко вскочил и тоже поскакал через пути.

— Прекратить! Прекратить драку! — возопил проводник, врываясь в самый, что называется, центр событий, — разойтись, всем разойтись!

На личностей вроде повстречавшихся Артуру воришек появление человека в форме — неважно, полицейской, проводницкой или ещё какой — влияет поистине волшебным образом. Потасовка моментально прекратилась; дед в свитере и его товарищ–карманник перестали мутузить Артура и отошли чуть в сторону; через пару секунд их примеру последовали и другие участники драки — высоченный парень в кепке и смуглый продавец фруктов.

— А мы — что? Мы ничего, — промямлил старик, отступая, — никого не трогаем, всё по закону.

— Это он сам первый начал, — карманник указал на сидевшего на земле и с глупым видом оглядывавшегося по сторонам Саламатина.

— Ёлки–палки, что ты творишь! — Юрий помог ему подняться, — тебя не покалечили?

— Скорее, скорее, опаздываем на поезд! — Иващенко поднял упавшую шляпу и нахлобучил её Артуру на голову, — идёмте же, а то сюда ещё полиция заявится!

— Юрий! — Саламатин поморщился от боли — поколотить его всё же успели изрядно, — я же тебе говорил — не связывайся с этим проводником!

— Ну Артур, как же…

— И ещё я говорил…

— Да, прости, Галахад.

— Что, он теперь не Артур? — удивился проводник.

— Хм… долго объяснять, — отмахнулся Юрий, — как–нибудь в другой раз.

— Эй, пассажиры! Скорее все в вагон! До отправления пять… блин, секунд!

Народ быстро погрузился в поезд. Артур сразу прошёл на своё место, потирая синяки и вполголоса ругая Китайскую Народную республику с её вездесущей агентурной сетью.

— Что на тебя нашло? — раздражённо спросил Юрий.

— Это всё китайские шпионы. Они хотели украсть чертежи фантастрона, — всё не унимался Саламатин.

— Что сделать? — недоверчиво произнес Юрий.

— Ну, пока я разговаривал с продавцом, его сообщник чистил мне карманы. — смущённо произнёс Артур, который стал осознавать всю комичность случившегося.

— У вас там в будущем вообще краж нет?

— Мало. За воровство можно получить до двух лет на картофельной плантации.

…Солнце медленно, но верно сползало к западу, за Уральский хребет, за Волгу и Балтику; а следом за ним ехал и поезд, пересекая недоосвоенные и полуколонизированные просторы Западной Сибири.

Вокруг на многие десятки миль простирались степи, перемежаемые кружевами колок; вдалеке они смыкались с бледно–голубым небом, и белые стволы берёз сливались с молочными облаками. Тонкая линия железной дороги исчезала в жёлто–серых пустошах; провода прыгали в такт стуку колёс, а вагон тихо покачивался, убаюкивая пассажиров.

Юрий сидел за столом и отрешённо смотрел в окно; напротив него сидел Артур и занимался тем же самым. Делать было особо нечего; за приключение в Барабинске Точило своего товарища уже отругал, а описывать его в «Миссии» как–то не хотелось.

С соседями по вагону Юрий знакомиться не стал — ему совсем не хотелось выслушивать их рассказы, смеяться над якобы смешными анекдотами и распивать крепкие напитки сомнительного качества.

Купе напротив пустовало после Омска, где его покинула компания каких–то не то рыбаков, не то охотников, возвращавшихся с берегов Байкала; в соседнем купе ехала немолодая женщина с двумя детьми, пробиравшаяся с пересадками с Алтайских гор куда–то в Удмуртскую республику.

Дети немного поговорили с Артуром; «дяденька из будущего» поначалу заинтересовал их, но быстро успел надоесть разговорами о геополитике, и ребята переключили внимание на экраны своих телефонов.

…Поезд переехал по мосту через широкую, сонную реку с чёрной прозрачной водой; степь за окном сменилась отсыревшими от бесконечных дождей деревянными домиками, потом с обоих сторон от дороги вырос ряд типовых хрущёвок, и состав остановился у жёлтого готического здания вокзала.

— Что за станция? — спросил Артур.