Джон прочел в сознании юноши, что «Палестина» и «Иерусалим» были для него всего лишь названиями. Вагант ни за что не смог бы показать их на карте.

– Нет. Так далеко мы не пойдем. Цель крестового похода находится прямо здесь, в городе.

Джон встал и снова подошел к окну. Глаза Ваганта уже привыкли к темноте. Может быть, дело было в том, что в эту ночь за укутавшей Землю пеленой облаков в небе стояла полная Луна. А может быть, человечество постепенно привыкало к своему новому миру тьмы. Внизу – и оба знали это – в темноте двигалась неправильная, непостижимая жизнь. Среди вещей, которые узнал Вагант из своего бессистемного чтения о прошлом, была одна вещь, которая поразила его сильнее всего: в мире, который разрушил ядерный апокалипсис, жили семь миллиардов человек.

Невообразимая цифра.

Он смотрел со смесью восхищения и робости на старика – таким он его видел, – стоявшего перед окном. Необычный человек, который жил в мире, населенном семью миллиардами людей. Людей, которые летали в небе, которые могли разговаривать с собеседниками, находящимися на другом конце планеты. Которые совершили путешествие на Луну.

Джон Дэниэлс улыбнулся, поймав эту мысль.

– Мне лично куда более необычным кажется тот факт, что ты живешь в таком мире, как этот.

Вагант вздрогнул, как от удара. Посмотрел на стоявшего спиной священника.

– Не читай мои мысли.

– Я ничего не могу с этим поделать. Но если хочешь, я могу научить тебя, как сделать, чтобы никто не мог читать твои мысли.

Вагант посмотрел на него с подозрением.

– Никто? И даже ты?

– И даже я.

– А с чего бы тебе учить меня подобным вещам?

Джон вздохнул.

– Потому что ты мне нужен. Мне нужно, чтобы ты был вместе со мной в крестовом походе.

– Снова ты об этом походе. И против кого мы должны выступить? Против мусульман? Против Монстров?

– Против Сынов Гнева.

Вагант был поражен.

– Ты чокнутый, – выпалил он.

– Почему?

– С сынами Гнева невозможно бороться.

– Но я-то смог.

Молодой человек усмехнулся, услышав эту глупость.

– Они тебя чуть не убили.

– Да, но остального-то ты не видел.

Вагант не понял его шутки.

– Я просто шучу, – сказал Дэниэлс, – это как хвастаться после драки тем, что ты ударил врага лицом по ногам.

Недоумение на лице Ваганта стало еще сильнее.

– Ладно, проехали, – сказал священник со вздохом, – скажи мне лучше, что ты думаешь о моем плане.

– О каком плане?

Джон обернулся. На мгновение перед Вагантом возникло странное видение: на фигуру священника наложилась другая полупрозрачная фигура. От тела Дэниэлса как будто отделялась душа молодой женщины. Даже за то краткое время – меньше секунды, – что длилось видение, Вагант увидела, что девушка была очень красива.

– О плане, который я собираюсь тебе изложить. Слушай меня внимательно…

Когда они вышли на лестницу, Управляющему на мгновение показалось, что от их голов в темноте исходит сияние. Потом он подумал, что это всего лишь игра воображения. Или обман зрения, ведь он так долго просидел в темноте. Он продрог. Ему было трудно подняться. Его кости хрустели. «Нехватка физических упражнений», – подумал он.

Джон Дэниэлс мог бы сказать ему, что дело не в этом. С самой первой их встречи он заметил в теле молодого человека признаки неизлечимой болезни. Жить Управляющему оставалось не больше года. Года, полного страданий.

Джон сделал все возможное для того, чтобы замедлить процесс. Он проник своим сознанием в некоторые нервы и преобразовал их так, чтобы они не передавали импульсы боли. Изменил функции некоторых групп клеток. Замедлил рост других.