Орках Мордора.

Гнусные создания, каннибалы.

Нелюди.

Их головы лежали на парте, как на пне палача.

Первый из двух разбойников даже не заметил, как его сон сменился смертью. У второго было достаточно времени для того, чтобы открыть глаза и увидеть перед собой сосредоточенный взгляд ребенка. Уже в следующую секунду бита опустилась, и все погрузилось в залитую красной болью темноту.

Оставался последний. Вагант знал, где его найти.

Изнуренный и в то же время окрепший после четырех убийств, он молча приближался к комнате, из которой доносились стоны и хрип.

Войдя, он притворил за собой дверь.

Главарь разбойников лежал на воспитательнице.

Его штаны были спущены до середины бедер. Он толчками двигался вверх-вниз. Ребенок не мог этого знать, но поглощенный им алкоголь ослаблял эрекцию.

Вагант подошел к ним мелкими шажками, ступая аккуратно, чтобы не шуметь.

Его выдала Франческа.

Открыв заплывшие от ударов глаза, девушка увидела ребенка, приближавшегося к ним с окровавленной битой в руках. Ее тело непроизвольно дернулось, и это инстинктивное движение не ускользнуло от внимания навалившегося на нее мужчины.

Вагант увидел, как орк оборачивается и смотрит на него с любопытной и хищной усмешкой.

Любой другой ребенок на его месте застыл бы в замешательстве.

Но вместо этого Вагант нанес орку боковой удар, пришедшийся ему прямо в лицо и отшвырнувший его к стене. А потом бил его снова и снова, пока тот не перестал шевелиться.

Он мог бы убить его, но не сделал этого.

На него у Ваганта были другие планы.

Не имея не только ни малейшего представления о том, как правильно вязать узлы, но и ни метра веревки, он сделал кое-что поумнее: бейсбольной битой он перебил орку руки, а потом и ноги – на уровне колен. Если бы каннибал в какой-то момент и очнулся, то только для того, чтобы снова потерять сознание.

Покончив с этим, ребенок, который впоследствии получит имя Вагант, наклонился к воспитательнице. При виде ее состояния он расплакался. Расплакался и покраснел, потому что воспитательница была голой, а между ног у нее было грязно и запачкано кровью. Он расплакался, и его слезы, упавшие на замаранную слюной щеку девушки, разбудили ее.

Франческа Витали раскрыла, насколько это было возможно, один опухший глаз. Увидев склонившегося над ней ребенка, она сделала вещь, от которой его сердце растаяло.

Она улыбнулась.

Она ничего не сказала. Она была слишком слаба, чтобы говорить. Затем она повернула голову и увидела, что сделал ребенок с главарем этих монстров. Кивнула. Ее разбитые и опухшие губы произнесли чуть слышно: «Убей остальных».

– Я уже убил их, – ответил Вагант.

– Еще кто-нибудь из детей жив?

– Да.

– Хорошо, – ответила девушка и потеряла сознание.

Когда она снова пришла в себя, она лежала на кровати, составленной из трех раскладушек, на которых воспитанники детского сада обычно спали после обеда. Вагант сидел у ее изголовья.

– Сколько времени я проспала? – спросила воспитательница.

– Двое суток.

– Двое суток… – повторила еще не до конца пришедшая в себя Франческа. – Что случилось?

– Я освободил остальных детей.

– Как они?

– Нормально. Мы даже поели, – добавил он.

Он поднял стоявшую у его ног тарелку. На ней лежало несколько костей, обглоданных до белоснежной чистоты.

Франческа поднесла руку к лицу. Ее запястья были до мяса стерты веревками, которыми она была связана все эти дни. Щека перевязана. На разбитом носу приклеены пластыри.