А холодно станет, я и согреть могу.

— Тьфу на тебя, мелочь пузатая! — подбоченился леший. — Ты чего, охальница, меня заманиваешь, что ли? Ишь, что удумала! Да я тебе в отцы гожусь. Старик я, а по русалкам-то бегать и в молодости себе не позволял.

— Это вы зря, — низким грудным голосом произнесла чаровница, и белые полные полукружия грудей соблазнительно колыхнулись над водой. — Многое потеряли. А что старый, так это даже плюс. Я, например, очень уважаю мужчин постарше. Оно, как говорится, седина в бороду — бес… Тьфу ты! То есть старый конь борозды не портит.

— Но и глыбко не вспашет, — скептически откликнулся чей-то бас, и из-под воды вынырнула мрачная голова с зелеными волосами из тины вперемешку с водорослями, зеленая же борода распласталась в воде, словно гигантский спрут. — Опять ты, Маришка, балуешься. Вот я тебя выдеру, не посмотрю, что невеста уже и мамкина любимица!

Русалка ойкнула и ушла на глубину, не дожидаясь осуществления отцовской угрозы. Не ровен час, и впрямь возьмет жичину и этой хворостиной пониже спины пройдется, чтобы впредь неповадно было озорничать. Только хвост ударил по воде, плеснув на лешего веером брызг.

— Вот девка вымахала, ни жениха на нее, ни управы! — то ли восхитился, то ли попенял хозяин вод. — Ты уж прости ее, Вяз Дубрович, не со зла она. Это в ней молодость да суть ее русалочья играет. Сам знаешь, русалкам только мужскую особь покажи — все на глубину затащить норовят.

Леший покивал — да, мол, молодежь совсем от рук отбилась, нет с нею никакого сладу, да куда старикам без нее — скучно же. Да и род в ком-то продолжаться должен.

— Ты как, сосед, по делу пришел или так, мимо проходил и решил проведать знакомого? — поинтересовался хозяин вод.

— По делу, по нему, родимому, — тяжко вздохнул леший, словно всерьез огорчался, что просто так поточить лясы времени не находил.

— Так присаживайся, в ногах чай правды нет, — сделал широкий жест хозяин вод. На берегу действительно было много удобных пеньков, и любой мог выбрать себе по вкусу, по размеру и удобству. — Небось с утра самого не присел. Все хлопочешь, хлопочешь… Аки пчела в трудах праведных день- деньской.

Услышав комплимент, леший едва не расцвел от удовольствия. Насилу сдержался, хотя и понимал, что гостю сказать что-нибудь приятное — обязанность хозяина. На то он и хозяин, чтобы гостя уважить.

— Так и ты, хозяин вод, — поясно поклонился Вяз Дубрович, — тоже не сиднем сидишь. Наверное, минуты в праздности не проводишь. С водными обитателями не меньше хлопот. Каждую рыбу обиходить надо, за каждым монстром присмотреть, чтобы не теснил слабых почем зря. Да и за хозяйством пригляд особый нужен. Как говорится, без хозяина товар сирота.

Хозяин вод одобрительно крякнул, похвала явно пришлась ему по сердцу. Вяз подманил к себе пень покряжистей и уселся на него с комфортом. Как ни крути, а лесной хозяин и хозяин вод были в равном звании-титуле, да и зависели друг от друга — куда без этого? Лес без воды не может. Вода без леса может, но не всегда. Торят дорожку малые лесные ключи, вьются живчиками из-под земли под раскидистой сенью деревьев, собирается вода, и глядь — речка взяла свое начало.

Водный хозяин подождал, пока гость расположится поудобнее.

— Ты прости, гость дорогой, что к тебе не выхожу. Просто хозяйка моя, озерная дева Лагерта, в арифметике зело сильна стала. Подсчитала, сколько дней я провел с ней, сколько с кикиморой Береникой, и пришла к выводу, что я мало уделяю ей времени. Так что на берег мне пока нельзя.

Вяз Дубрович понимающе закивал, вспоминая свою хозяйку. Его кикиморка хоть и не ревнива, но с ней тоже не забалуешь особо. Конечно, вслух он этого не сказал, понимая, что в чужую семью лучше с советами не лезть. Да и без советов тоже мешаться не след, супруги сами разберутся, как им жить, посторонним здесь не место.

Говорить сразу о делах не принято, потому сначала долго и обстоятельно беседовали о погоде. О планах на урожай грибов, ягод, нерест рыбы, хорошо ли растет малек, каково прибавление зверя в лесу и много ли взятка может взять пчела с цветов или только на свой прокорм ей и хватит. Обо всем и ни о чем. Лишь после часа таких разговоров Вяз решился перейти к сути дела, не рискуя обидеть хозяина вод своей бестактностью.

— Знаешь, у нас, в Безымянном лесу, проживает молодая ведьма, — осторожно, издалека начал леший.

Собеседник неопределенно булькнул. И не ясно, согласен он с этим или просто пытается обдумать сказанное. Не возражал, и то хорошо. Придя к этому выводу, Вяз продолжил свою лесную дипломатию.

Хозяин вод явно не ожидал такого поворота беседы, забулькал, скрылся из виду под водой и минут пятнадцать на поверхности только круги и виднелись. Леший даже забеспокоился, не утоп ли. Но быстро взял себя в руки. Где это видано, чтобы водяные тонули? Это все равно что лешему в лесу собственном заблудиться.

И правда. Хозяин вод вынырнул уже юношей, задорно отфыркался от воды и насмешливо зыркнул на гостя переменчивыми глазами, чей цвет менялся от бледно-голубого до штормового серовато-синего в зависимости от настроения.

— Замуж — это же замечательно! А за кого? На меня не рассчитывай. Мне двух жен более чем достаточно, по горло прямо… А с женихами у нас самих большая напряженка. Женихов, их сейчас даже приданым с волшебным скотом не заманишь. Если русалочек худо-бедно можно пристроить, ну, обменять что-нибудь у других водяных на утопленников посмазливей, то мухоморницы… Короче, не устроена у них личная жизнь.